Сто затей двух друзей. Приятели-изобрететели (Головин) - страница 73

— А тут, ребята, — продолжала свой рассказ Нина, — у нас стоят самые чудаковатые лампы. Они вызывают у всех улыбку. Те, кто их делал, сумели догадаться, что каждая матовая лампа может быть головой, а патрон — туловищем какой-нибудь фигурки. Вот поглядите на забавные фонарики «Дождик», «Футболист». Первый фонарь изображает девочку, которая закрылась зонтом от дождя. Зонт — абажур. Футболист катит мячик-шарик от пинг-понга. Это лихой мушкетер — «Черная маска».

Как их смастерить, наверное, уже понятно всем. Руки и ноги этих фигурок сделаны из проволоки, навитой на карандаш.

Чтобы лучше держалась краска, которой нарисованы глаза, рот нос и уши, стекла ламп заматованы — потерты шкуркой.

Но выше всех на выставке горделиво возвышалась странная лампа с девизом «Прима». Подставку «Примы» сделали из длинной точеной деревянной ножки. Абажур был кружевной и походил на юбку. Ромашкин эту лампу называл «Прима-балерина» и еще «Коломбина». Он долго ходил около этого нелепого фонаря и подозрительно качал головой. Кружева абажура намекали, что «балерина» — рукоделие какой-нибудь школьницы. А вычурная точеная подставка с медными деталями очень походила на дело рук опытного токаря.

Появился еще один интересный экспонат — торшер. Его стойки были сделаны из двух старых бамбуковых лыжных палок. Их вставили в деревяшку, прикрытую перевернутым алюминиевым тазиком. Абажуры имели проволочный каркас, обмотанный длинной лентой.

В последний день на выставку пришли Тортиков и Гадалкин. Они долго крепились, чтобы показать всем свое равнодушие к клубу юнизов.

— Пока вы дремали, другие намастерили десятки своих ламп, — сказал им Ромашкин.

— А откуда ты знаешь, что тут нет нашей лампы? — возразил Сенька. На это трудно было что ответить. Судьи выставки пока еще не сказали своего слова.

— Ну, а какая лампа, по-вашему, лучше всех? — спросил Мишка.

— Конечно, «Прима»! Сразу видно — мастерство! А вы, чудаки, по-видимому, и не знаете, что «Прима» означает— первый, главный, основной. Не будь этой лампы, здесь и смотреть-то не на что!..

И, оглядев небрежно выставку, Тортиков зевнул и произнес:

— Насколько я понял из этой показухи, все ваши юнизы — самозванцы!

— Как самозванцы? — вскипел Пуговкин.

— А так! Ведь вовсе они не изобретатели. Вы, чудилы, вероятно, и не подозреваете, что все ваши доморощенные фонарики-светлячки вовсе не изобретения, а только разные конструкции одной всем давным-давно известной вещи.

Но залп насмешек, нацеленный в только что родившийся клуб, промахнулся.

Друзья не дали в обиду свое любимое детище.