А потом дорожка внезапно повернула налево, и он воспользовался короткой остановкой, чтобы отдышаться и постараться спланировать следующий шаг в этом полуночном кошмаре. Другой конец дорожки замыкал, само собой разумеется, дом. Никаких огней в тёмном корпусе, расположенном посреди ровного круга лужайки, где дорожка описывала полукруг перед парадной дверью.
Лоренс присел на корточки в то, что, как выяснилось мгновением спустя, было особо липкой грязной лужей и рассмотрел ситуацию. Он мог бы, конечно, отправиться бродить в темноте в поисках других ворот. Но юноша знал, что его время неумолимо истекает. Он не имел возможности сказать, сколько минут или часов прошло с тех пор, как он шагнул из бомбардировщика. Но утро непременно наступит и при дневном свете обнаружение парашюта на дереве будет неизбежно. Что означает охоту на него всей их своры, рыскающей по полям.
Сначала они обыщут ближайшие окрестности, сад, пристройки — особенно после того, как часовой засвидетельствует, что он не проходил и не пытался проходить через ворота. Но станут ли они обыскивать сам дом? Этот старый–старый трюк со спрятанным на видном месте письмом, работает ли он ещё? Это возможность номер один.
В качестве же альтернативы у него оставалась возможность номер два — найти место, где стена хотя бы чуть–чуть выщерблена, и таким образом выбраться наружу, на свободу. Но разве часовых расставляют только у ворот? Наци, казалось, не предполагали, что кто–нибудь попытается преодолеть их ограду. Не означает ли это, что они имеют какую–то соответствующую защиту, навроде мин–сюрпризов, чтобы позаботиться о честолюбивых альпинистах? И сможет ли он осуществить такое восхождение? Спина и ноги ещё болели от предыдущих упражнений, сможет ли он предпринять новую, более трудную попытку, не отдохнув?
Внутрь или наружу, вопрос колебался в его мыслях как маятник. Воспользоваться диким шансом в доме или ещё раз попытать счастья на стене? Гул мотора хорошо ухоженного автомобиля вырвал Лоренса из его колебаний и сомнений. По дорожке ползло чёрное пятно, две круглые синеватые фары у самой земли походили на глаза. Оно остановилось у двери дома и водитель заглушил двигатель.
— Ну, вот мы и тут, Франц. Мне опять придётся вылезать или ты поднимешь свой толстый зад с сидения и доложишь капитану, что мы прибыли?
Ответом его компаньона послужило недовольное мычание и щёлкание дверного замка.
— Вечно мне приходится этим заниматься, Манфред. Почему, я спрашиваю?
— Ты лучше спроси, не придётся ли нам выезжать снова этой ночью. Англичане пролетели час назад. Когда они будут возвращаться, могут быть неприятности. Помнишь прошлую неделю?