— Успокойся! — прикрикнули на нее из коммуникатора.
— Я пока еще спокойна, — прошипела истеричка. — Но завтра Рен будет моим!
— Я в тебе не сомневаюсь милая, — смягчилась мать Рена. А то, что это именно она было уже понятно. — Только прошу тебя, действуй предельно осторожно. Твой союз с моим сыном нужен нашим семьям. И ты, и он знали об этом с того самого момента, как научились говорить. Я не хочу, чтобы наши планы нарушились. Еще и Адрену эта девица приглянулась. У тебя мало времени.
— Знаю — знаю, — пробурчала недоневеста, — я сделаю все в лучшем виде. Рен сам ее вышвырнет с корабля.
Дальнейший разговор я слушать не стала. Позади раздались тихие шаги, и я припустила в сторону столовой. Зачем я направилась туда, не знаю. Просто надо было куда‑то идти, а если кто‑то спросит, что я здесь делаю, можно сказать что опоздала на праздник.
Надо же… Видимо это Шира. Юля что‑то про нее уже говорила. Кажется, это она тогда с ним на лестнице целовалась. Вот ведь… Необходимо предупредить Юльку. Если я не успею, у этой белобрысой стервы может получиться их рассорить, а ведь у них только — только стало все налаживаться!
С этими мыслями я совсем забыла про свои собственные переживания. Необходимо найти Микка. Только он сможет мне помочь предупредить ребят. Капитан довольно вспыльчивый и, если у Ширы получится скомпрометировать мою подругу, он не будет разбираться. Он действительно способен вышвырнуть ее с корабля. А у нас скоро посадка на Гелоне. Вот что‑что, а Юльке там одной делать нечего. А Рен слишком самолюбив и бывает крайне жесток. Так что оставить жену одну на неизвестной планете вполне сможет. Но дело даже не в том, что он такой бесчувственный… Просто он не переживет предательство любимого человека. Ему в свое время вполне мамочки хватило.
Поднявшись на два уровня, я помчалась в комнату Микка. По дороге изредка попадались наемники, но на меня внимания они не обращали, полностью погруженные в свои думы. Комната Миккирона была заблокирована и, нажав на кнопку вызова, я стала ждать. Минуты стали тянуться, а дверь все не открывалась. После десятого вызова я плюнула и стала барабанить руками по двери. Раздался щелчок и дверь стала отъезжать в сторону, являя мне слегка помятого Миккирона. В его руке была довольно большая бутылка явно с чем‑то горячительным. Судя по количеству содержимого, он к ней уже изрядно приложился.
— Мик, — проблеяла я, — ты чего?
— Оу, — хмыкнул друг опершись плечом о косяк двери, — а что это ты здесь забыла?
Похоже, не стоило его оставлять одного. Неужели его так задели мои слова или дело в чем‑то другом?