Потом, словно очнувшись:
— Но ведь это безумно дорого!
— Что вы! — возражала Алла Петровна. Вы бы посмотрели на цены в нашем Новоарбатском. Наоборот, здесь все очень дешево.
Сергей не знал, что сказать. Тем более что в такие гастрономы, как Новоарбатский, не заходил никогда.
По вечерам они иногда гуляли вместе. Алла Петровна уводила его в район площади Лейдсеплейн. От нее веером расходились узкие торговые улочки, пересекаемые каналами с горбатыми мостиками. Она любила останавливаться у витрин дорогих ювелирных магазинов, горевших в темноте бриллиантовым пламенем. Сергей топтался на месте или держал на ней зонт, а она подолгу рассматривала часы, золото и бриллианты. Как-то она сказала:
— В Москве сейчас модны только очень крупные бриллианты.
— То есть как модны?
— Мелкие уже никто не носит.
Сергей удивился, но промолчал. В другой раз она заставила его долго ждать у входа в лавку, где она покупала ажурные колготки. Они были с рисунком рыбок.
— Нравится? — спросила она.
— В них вы будете как в аквариуме. И потом женщина не должна быть холодна как рыба.
Сергей подумал, что удачно сострил.
— А мужчина? — язвительно спросила Алла Петровна.
Он с досадой промолчал. И опять почувствовал всю нелепость положения, в котором оказался по собственной воле.
По вечерам, дома, Сергей старался ее развлечь. Пытался понятно, как ему казалось, рассказать о своей работе в университете. Говоря о трудностях квантования электромагнитного поля, острил:
Сколько поле не квантуй,
Все равно получишь…
— Ничего не получишь — уточнял он, избегая рифмы.
— А что значит «квантуй»? — спрашивала Алла Петровна.
— А что такое «поле», вам понятно? — вопросом на вопрос отвечал Сергей.
— Ну, это всякий знает… Это — где трава, цветы растут.
Сергей смеялся, а Алла Петровна обижалась.
Случалось, что Алла Петровна рассказывала Сергею о своих заграничных впечатлениях. Смеялась, вспоминая, что в Болгарии простую мужскую рубашку называют «ризой» и, когда отвечают на вопрос, «да» качают головой из стороны в сторону, как будто «нет».
— Помните строчку Пушкина, — говорил Сергей. — И ризу влажную мою сушу на солнце под скалою? Это живой след нашего общего старославянского.
Один раз Алла Петровна рассказала, как побывала с мужем на каком-то журналистском съезде в Италии.
— Ну и как вам Италия? — спросил Сергей.
— Венеция не понравилась. Дворцы — ветхие, ободранные. Нет, конечно, площадь святого Марка впечатляет. Но вода в каналах грязная, вонючая. Надо бы их очистить или заасфальтировать.
— Лучше очистить.
— Мне Болонья понравилась. Там улицы как галереи, под арками проложены. Дождь идет, а ты посуху гуляешь… А что, плащи «болонья» — это оттуда?