— Понятия не имею, — ответил Сергей.
— Вот видите, и вы не все знаете.
Однажды в воскресенье он затащил ее на выставку картин Франса Халса в Национальном музее. Алла Петровна идти не хотела и говорила, что живописи не понимает.
— А тут и понимать нечего, — сказал Сергей. — Смотри, радуйся и наслаждайся. А кроме того, там есть одна особенная картина. Прямо детективная история, а не картина. Ведь вы любите детективы?
Алла Петровна детективы, видимо, любила. В дорогу она захватила книжку Марининой, но за месяц так и не одолела ее. На выставке она равнодушно прогуливалась мимо портретов голландцев семнадцатого века, мужчин с бородами клинышком и короткими кошачьими усами в широких шляпах и с кружевным воротником и женщин в чепцах с широким белым жабо на шее, похожем на китайский фонарь. Наконец Сергей подвел ее к картине, которая называлась «Свадьба Исаака Абрахама Масса». Картина изображала двух счастливых людей, богатого купца Исаака Масса и его молодую жену Беатрикс фон дер Лаен, дочь бургомистра Харлема, сидящих в саду под деревом, обвитым виноградной лозой.
— Герой этой картины, Исаак Масса, был послан в 1600 году амстердамскими купцами в Москву ко двору Бориса Годунова налаживать торговые связи. Ему было тогда меньше 15 лет, — начал свой рассказ Сергей. — Он прожил в Москве 8 лет, свободно говорил по-русски, общался с Борисом Годуновым и дружил с его сыном Федором. Он собрал свидетельства о том, что Борис Годунов подослал в Углич своих людей убить царевича Димитрия. Видел смерть Бориса Годунова, захват Москвы Лжедимитрием и труп Лжедимитрия, выставленный на Красной площади для всеобщего обозрения. А теперь самое важное. Масса написал историю этих событий, которые позже назвали Смутой. Он подарил рукопись голландскому принцу Морису Нассау, в архиве которого она пролежала два с половиной века. Ее случайно нашли у амстердамского антиквара и опубликовали только в 1866 году. Не забыли пушкинского «Бориса Годунова»?
— Проходила когда-то в школе.
— Тогда вспомните Пимена, который в келье Чудова монастыря тайно под покровом ночи пишет для потомков православных ужасный донос на Годунова. Но ведь Пимена Пушкин придумал. А на этой картине вы видите известного человека, писавшего об этом открыто, посреди бела дня и в самой Москве. Правда, он был иностранец и писал по-голландски.
— А что, за иностранцами тогда не следили? — спросила Алла Петровна.
— По-моему, нет. Даже опричники Грозного казнили только своих.
Сергей вдруг вспомнил об отце Аллы Петровны и подумал, что сказал лишнее.