Поломки и пробоины. В первой кругосветке один раз ломалась мачта (зима 1992-1993) в Черном море и 11 раз – руль в разных точках земли, вернее, океана.
Во втором походе из-за поломки руля «Саид» был выброшен на берег вблизи африканского Массауа. Потом отбуксирован в порт, где из куска фанеры капитан сделал новый руль, с которым и пришел в Махачкалу. Очень надежным «пароходом» оказался самодельный «Саид».
Для ликвидации мелких пробоин на борту имеется запас эпоксидной смолы, стеклоткани, проволоки, других ремонтных материалов и инструментов.
Штурманский столик. Об этой детали оснащения интерьера «Саида» можно говорить только условно, потому что все записи и расчеты Е.Гвоздев производил на коленях. Набор штурманских инструментов – традиционный. На «Лене» было два компаса, лаг механический, часы ручные, радиоприемник бытовой (для приема сигналов точного времени), секундомер, бинокль, барометр-анероид, прокладочные инструменты, таблицы, навигационные карты. Определялся он трижды в сутки по секстанту. Во втором плавании на борту появился GРS «Магеллан-300», и надобность в секстанте отпала.
Когда в портах пребывания гости и коллеги-яхтсмены других стран дивились примитивности оснащения российской яхты, переделанной из судового «тузика», и отваге человека, осмелившегося плыть на ней дальше Новороссийска, Гвоздев напирал на увлечение «ретро» и желание испытать себя в затяжном экстриме. То есть привычно балансировал на грани между Иванушкой-дурачком и Иваном-царевичем. И столь же привычно потом рисковал.
И снова, как я уже это делал, нужно предупредить о необходимости при чтении материала вносить «поправку на ветер», на своеобразие гвоздевского восприятия и оценки морских реалий и событий с собственным участием. То ли высокий яхтенный профессионализм и выучка, то ли природный здравый ум и невозмутимость, то ли редкое в наши дни душевное здоровье – все это вместе или порознь позволяет Е. Гвоздеву оценивать многие собственные поступки на грани или даже за гранью подвига как обычную морскую работу. То есть фактически, на мой взгляд, их недооценивать. Поэтому к его рассказам и рекомендациям нужно относиться с осторожностью, так как попытка им следовать наверняка потребует значительно больших усилий и риска, чем кажется на первый взгляд. Оценки капитана «Саида» не только субъективны, но и не всегда соответствуют уровню реальной опасности – они ее занижают.
«Да, водичка в каюте замерзла. Так я грел на газе канистру и спал с ней в обнимку, хорошо, хоть газ не кончился» – это о необычайных морозах на Черном море зимой 1992-1993 годов, самом холодном и тяжелом начальном периоде его восьмилетних плаваний. Совершенно полярные условия усугубились тогда поломкой мачты при подходе к Анапе.