Приближенная Государыни, Юлия Александровна (Лили) Ден свидетельствовала: «Правда, Цесаревич страдал наследственным недугом…, но в остальном это был нормальный, здоровый ребенок, а к тому времени, когда произошла революция, он по — настоящему окреп и гораздо реже жаловался на болезнь».
Болезнь воспитала в цесаревиче огромную силу воли и сострадание к людям.
Во время ссылки императорской семьи в Тобольск Алексей упал с лестницы и получил тяжёлые ушибы, после которых долго не мог ходить.
Но, готовясь стать во главе великой Российской Империи, он стал невольным свидетелем ее заката. Первая мировая война, внутренняя революция, трусость царского окружения, измена и предательство пошатнули, как казалось, нерушимый многовековой монархический строй.
Известно, что самое опасное время для больного гемофилией — детство. Если больной пережил детство, он может дальше вести практически нормальную жизнь здорового человека.
Все дети Николая Александровича рисовали, занимались музыкой (играли на фортепиано, пели), сочиняли стихи.
Что касается музыкальных способностей, Алексей Николаевич имел прекрасный слух, но в отличие от сестёр, игравших на рояле, мальчик предпочитал балалайку, очень хорошо на ней играл и доставлял этим массу удовольствия матери.
Как видно, цесаревича Алексея Николаевича можно охарактеризовать следующими словами: «будучи горячим патриотом (считал хорошим только всё русское), он был умён, благороден, добр, отзывчив, постоянен в своих симпатиях и чувствах. При полном отсутствии гордости его существо наполняла мысль о том, что он — будущий царь: вследствие этого он держал себя с громадным достоинством. Благодаря болезни, знакомый со страданиями, он проявлял большую чуткость к несчастным и обездоленным и не допускал случая, когда мог сделать что-нибудь приятное окружавшим его».
Неуверенный в здоровье сына император Николай II отрекался не в пользу Алексея, а в пользу своего младшего брата Михаила.
Так наследник российского престола Алексей Николаевич Романов превратился в обычного мальчишку Алешу Романова, отцу которого, бывшему хозяину шестой части суши, мог не подать руки плохо воспитанный прапорщик.