Означенные акты принять к сведению и исполнению и объявить во всех православных храмах, в городских — в первый по получении текста сих актов день, а в сельских — в первый воскресный или праздничный день, после Божественной литургии, с совершением молебствия Господу Богу об утишении страстей, с возглашением многолетия Богохранимой Державе Российской и Благоверному Временному Правительству ея.
О чем, для исполнения по духовному ведомству, послать подлежащим учреждениям и лицам циркулярные указы.
Подписали:
Владимир /Богоявленский/, митрополит Киевский;
Макарий /Парвицкий-Невский/, митрополит Московский;
Сергий /Страгородский/, архиепископ Финляндский;
Тихон /Белавин/, архиепископ Литовский;
Арсений /Стадницкий/, архиепископ Новгородский;
Михаил /Ермаков/, архиепископ Гродненский;
Иоаким /Левицкий/, архиепископ Нижегородский;
Василий /Богоявленский/, архиепископ Черниговский;
Протопресвитор /придворного духовенства/ Александр Дернов;
Протопресвитер /военного и морского духовенства/ Георгий Шавельский;
РГИА. Ф. 796. Оп. 209. Д. 2832. Л. 2а. Машинопись. Подлинник.
Телеграмма с распоряжением первенствующего члена Св. синода митрополита Киевского и Галицкого Владимира /Богоявленского/.
6 марта 1917 г.
Моления следует возносить за Богохранимую Державу Российскую и за Благоверное Временное Правительство ея. Митрополит Владимир.
РГИА. Ф. 796. Оп. 204. 1917. I отдел. V стол. Д. 54. Л. 6. Подлинник.
На подлинном бланке написано, что телеграмма разослана в 67 экземплярах. 66 были отправлены по епархиям внутри России и один — в Нью-Йорк. Не посылалась в Петроградскую епархию.
РГИА. Ф. 796. Оп. 204. Оп. 209. Д. 2832. Л. 16. Машинопись. Подлинник.
После революции всех предавших Царя архиереев и священников постигла смерть или рассеяние по миру за клятвопреступление перед Православным Царём.
Из воспоминаний солдат охраны. 1917 г.
«…Пьяные матросы вышли в царский сад и увидели перед собой Царского сына; злорадно оскалившись, они заорали: «Ну что, Царь несостоявшийся?! Эх, заживем теперь без вас!» — и засмеялись, так им хотелось унизить этого арестованного больного двенадцатилетнего ребенка. Но тут смех их стал резко смолкать и заглох: они увидели перед собой не больного униженного ребенка — на них смотрели глаза юного несостоявшегося Царя. Царя!!! «И как же вы теперь заживете?» Они растерялись и слегка потупились перед Царевичем, а тот, вдруг улыбнувшись, сказал: «Христос воскреси, братцы!». «Воистину воскреси!» — вытянувшись во весь рост, дружно грянули они…»
Последние месяцы своей жизни, находясь в заключении в Екатеринбурге, Алексей не мог ходить. Однажды он сказал: «Я понял, что такое ложь. Если бы я стал царем, никто не посмел бы мне соврать. Я бы навел порядок в этой стране».