Её язык сплёлся с его, неся с собой привкус лета: ягод, смешанных со сливками, аромат цветущей розы и душной полуночи.
Захариил сосредоточился на действиях Аннабель и предоставил ей лидерство. Когда его ласкал её язык, он знал, как нужно встречать эту ласку. Когда её язык отступал, ангел знал, как преследовать его. Он наслаждался новым опытом, который ещё больше разжигал желание внутри него.
Аннабель запустила пальцы в его волосы, вызывая потрясающие ощущения, щекоча кожу, которой никто прежде не касался.
— Не знаю как тебе, а мне понравилось, — выдохнула она, выглядя несколько удивлённой.
— Да. — Кровь Захариила так долго оставалась холодной, что только случайные вспышки тепла не позволили ей замерзнуть окончательно. Рядом с Аннабель по всему его телу разливался жар. Теперь его кровь буквально закипала, струясь по венам. На лбу, между лопаток ангела капельками выступил пот. Он даже струился по животу.
Даже дыхание его обжигало лёгкие и царапало горло. От этой лихорадки существовало только одно средство, и ангел на уровне инстинктов понимал какое. Ему необходимо было оказаться к ней ближе, касаться всего её тела. Слиться с ней воедино.
— Заберись на меня, — потребовал он.
Когда Аннабель не смогла тут же выполнить его приказ, Захариил подхватил её под ягодицы и приподнял, вынудив девушку опереться на него, перераспределив собственный вес. И, о, славные небеса, именно в этом ангел и нуждался. Удовольствие распространилось по его телу подобной изысканной пытке.
Аннабель застонала от удовольствия и вцепилась ему в волосы, словно пыталась удержать. Как будто Захариил сейчас мог от неё уйти. Нет, никогда бы он ничего подобного не сделал. Ангел привязался к женщине, которая сидела у него на коленях, и радовался этому. Вот только...
Вот только эта позиция не долго приносила удовлетворение.
— Аннабель. — Захариил испытывал ноющую боль и нуждался хоть в какой-нибудь разрядке.
— Захариил.
То, как прозвучало его имя из её уст, наполнило Захариила желанием обладать ею.
"Моя".
— Ещё... хочу большего, — умолял он.
— Ладно. Хорошо. Да.
Но Аннабель не подтвердила слова действием, и ангелу пришлось приложить определённое усилие, чтобы его руки так и остались лежать на её бёдрах.
— Чего именно ты хочешь? — прошептала она.
— Всё, что ты можешь предложить.
— Я не... хм, может... потрёшься о меня.
Потереться о неё... о, да. Когда они целовались, целовались и снова целовались, Захариил выгнул бёдра: вперёд, назад, бросаясь в атаку, отступая. Каждый раз, в момент такого соприкосновения, Аннабель не могла сдержать стон, а ангел — глухое рычание. Наслаждение смешивалось с болью, подчас невыносимой и вместе с тем желанной.