Аннабель поменялась в лице: сузила глаза, поджала губы.
— Хочешь сказать, что я твоя пленница? Неужели я сменила одну клетку на другую?
Вынужденный тысячелетиями говорить правду, Захариил знал способы избежать откровенной лжи.
— Как ты можешь считать себя пленницей, если любое твоё желание будет исполнено, пока ты здесь?
— Это не ответ.
Подозрительный, причиняющий беспокойство человечишка. Аннабель оказалась раздражающе проницательной.
— Уверен, что это решит кое-какие твои проблемы.
Она топнула ногой, словно капризный ребёнок, но это, как ни странно, не вызвало у Захариила раздражения.
— Я не хочу сидеть взаперти. Больше никогда.
С другой стороны, её слова... Они пробудили в нём вспышку гнева, снова расширяя трещину, зияющую у него в груди. Слишком многие испытывали его терпение в последнее время, и кажется, он достиг предела.
— Ты предпочитаешь умереть, Аннабель?
— Да!
Она удивилась своей горячности, да и он тоже.
— Да, — тихо повторила она.
Утверждение было ложным, хотя Захариил и не мог почувствовать вкус лжи. Знамо дело.
— Ты же осознаёшь, что я в считанные секунды могу уничтожить тебя?
— Поверь мне, в данный момент смерть стала бы милосердием. Поэтому уничтожь меня, если не можешь отпустить, потому что я никогда не стану твоей смиренной пленницей, и если потребуется, буду с тобой бороться.
"Смерть стала бы милосердием."
Однажды он уже слышал такие слова, и смерть действительно стала милосердием для Эндриниэла, но не для Захариила. Он будет испытывать вечное страдание за то, что произошло той ужасной ночью.
"Прекрати сравнивать Аннабель со своим братом."
Сейчас у Захариила было два выбора: убедить её, что она не пленница, что потребует много времени, или отпустить её. Но оба варианта его не устраивали. Возможно, существовал какой-то третий вариант, который он никогда прежде не использовал. Вежливость.
Стоило попытаться.
— Смиренно прошу тебя остаться здесь. Что бы ты не пожелала, тебе стоит только попросить, и твоё желание исполнится. — Говоря это, Захариил вспомнил её симпатию к Тэйну. В нём вспыхнул гнев, и ангел мог поклясться, что отчётливо расслышал звук капель. — За исключением мужчины. Ты не можешь вызвать сюда мужчину.
Захариил спас Аннабель. Он и позаботится о ней.
В ярко освещённой комнате он отметил синяки под её глазами, сильно ввалившиеся щёки. Какой же хрупкой была эта девушка.
— Я не понимаю. У тебя есть слуги, который принесут мне то, что я хочу?
— Никаких слуг. Я покажу, как это работает. Что ты желаешь? За исключением мужчины, — поспешил он добавить.
— Душ, — без колебаний ответила Аннабель. — И чтобы никто не подглядывал за мной.