Куда более одиноким станет странствие души в состоянии полной изоляции от себя, сколько бы народу ни окружало нас во всякую минуту. В таком случае бегство от одиночества на деле окажется бегством от себя. Не слишком ли мы обременяем близость в отношениях, используя ее как лекарство от одиночества, при всем том, что в полном забвении остается тот единственный, кто был рядом с нами от самого начала? Как высказался Юнг по поводу этого парадокса, «Одиночество не враг товариществу <…> поскольку товарищеские отношения будут процветать только тогда, когда каждый в них не будет забывать о своей индивидуальности»[58]. Если же нам невмоготу выносить себя, то как же мы можем просить этого от других? На самом деле способность выносить себя таких, как есть, ограниченных, ущербных и крайне далеких от совершенства, оказывается не только «лекарством» от одиночества, но нашим тайным даром и другим людям в том числе.
Один мой коллега однажды оказался в горной деревушке в Северной Каролине, неподалеку от Эшвилла. Дело было как раз в то время, когда «прозак» только-только появился. Знакомый мой заглянул в местную аптеку, единственную на весь поселок. И, как выяснилось из разговора с аптекарем, большинство взрослых жителей поселка уже употребляли «прозак». Тот не скрывал гордости за то, что «прогресс» добрался и до этих недоступных горных краев. Что и говорить, успехи нашей психофармакологии столь велики, что нас не напрасно называют «нацией прозака». Психиатрия в наши дни – не столько психотерапевтическое начинание, сколько фармацевтическое «подсаживание», а мы превратились в народ, который верит, что можно найти счастье в пилюле, не в той, так в другой.
Давайте еще раз вернемся к теме депрессии, затронутой в третьей главе. Как мы помним, чтобы подойти к предмету депрессии, необходимо признать, что одно и то же слово используется в отношении совершенно различных случаев, состояний бытия и уровней смысла. Вероятно, каждый четвертый из нас, как минимум, страдает от химического дисбаланса в организме, который, как в случае с диабетом, лучше всего лечить, пытаясь выровнять дисбаланс с помощью лекарственных средств. Однако дело обстоит таким образом (вероятно, отчасти потому, что так учат наших врачей, и из-за общего отношения к этой проблеме в нашей культуре), что в подавляющем большинстве случаев страдающим депрессией просто выписывают рецепт, и на этом все кончается. И кому какое дело, что депрессия поднимает вопросы смысла, что могут иметь место побочные эффекты, – главное тут, что лечащий врач, страховая компания и представитель по продажам фармацевтической компании со спокойной совестью сажают вас на лекарство, отмахнувшись от более сложных и неоднозначных вопросов.