Сколько мы ни бьемся, немец не отвечает ни на один вопрос. «Их бин эсэс. Я ничего не скажу, спросите вон ту австрийскую свинью, он все расскажет». Австриец отвечает на вопросы с большой охотой. Это был карательный отряд. Пришел русский солдат и сказал, что разведчики ходят здесь, сидят на деревьях, наблюдают за деревней. Они, австрийцы, из кавалерийской части, два дня как прибыли на фронт. Им приказали немедленно выступить вместе с карательным отрядом. Не успели они войти в лес, началась пальба. А дальше все произошло так быстро…
Навстречу нам бегут разведчики. Они услыхали бой и поспешили на помощь. Теперь мы идем уже налегке. Весь наш груз тащат ребята. Пехотинцы приветствуют нас, рады, что все мы живы и здоровы. А около КП батальона ожидает грузовик. Комбат Бездольный называет нас орлами! «Языков» наших грузят в машину и отправляют в сопровождении Анны Тюкановой и двух бойцов охраны.
Мы блаженно вытягиваемся на траве около КП батальона. Я рассматриваю трофеи. У меня теперь есть немецкая шлея, кинжал и пистолет. Для Анны тоже есть пистолет. Потом мы читаем письма немцев. В одном из них Ганс пишет, что хочет «фрессен» — жрать, значит, — объясняю я ребятам. А жрать нечего. В деревнях пусто, население угнано в Германию, уничтожено, брать пищу негде. Нет даже соли. Он несколько раз повторяет, что без соли совсем нельзя жить. А Фридрих пишет своей жене о страхе, который он переживает в России. «Майне либэ фрау! Когда налетают эти черные дьяволы, мне становится страшно, я теряю рассудок, я думаю о том, что никогда не увижу тебя, мою дорогую Берту, и наших маленьких детей».
Разведчики говорят между собой: дескать, немчура разлагается, падает духом, это им не сорок первый год. И мы снова идем. Докукин ведет нас домой коротким путем, лесом да болотом, зато до рассвета мы подходим к Никулину. И сразу спать. Спать! Спать!
7-е сентября.
Вернулись разведчики, сопровождавшие немцев в штаб дивизии. Анюта осталась в медсанбате. Ребята рассказывают, что австриец в машине лежал спокойно, только стонал, а «обезьяна» СС всю дорогу хулиганил, хватал Тюканову за ноги, скалил зубы, по морде чувствовалось, что говорил непристойности. У командира дивизии он тоже сначала наотрез отказался отвечать на вопросы, попробовал даже иронизировать и ехидно усмехаться. Турьев сумел его привести в чувство, и убежденный эсэсовец рассказал больше, чем от него ожидали. Пленные дали ценные показания.
Наша группа захвата представлена к наградам. Но все мы понимаем, что задание выполнено главным образом благодаря талантливости, молниеносной ориентировке, воинскому умению и личному бесстрашию нашего Докукина.