— В деревне хорошо, — вздохнула Ульяна. — Воздух, лес, речка, грибы, ягоды… Но все это в моем далеком прошлом. Одни воспоминания. — Неожиданно голос ее стал тверже: — В деревне только люди и остались, не то что в городе. Тут сплошной разврат. Никакого порядка. В людей словно дьявол вселился. Каждый норовит прожить за счет другого. С ума все посходили. И ведь власти ничего не делают, чтобы объяснить людям, что так жить нельзя. Ой, что это я с разговорами! Ты ж устал, сейчас чай будем пить. Вот твоя комната, — она указала на меньшую комнатку, — в ней сынок мой, Валера, жил. Его фотографии я перенесла в зал, к себе, чтобы они тебя не смущали. Постельное белье чистое — перед твоим приходом заменила. А вот твой ключ от квартиры.
— Спасибо! Простите, как вас по отчеству?
— Наумовна я.
— Спасибо, Ульяна Наумовна! Из-за меня столько хлопот.
— Не надо об этом. Мне даже приятно. Есть теперь о ком заботиться. Чего с портфелем-то обнялся? Располагайся. Будь как дома.
Вскоре они сидели за небольшим кухонным столом, покрытым старенькой клеенкой, протертой по углам, и пили чай с баранками и вареньем из жимолости.
— Вкусный чай, Ульяна Наумовна, — похвалил Вадим.
— С травами. Полезный. Ты пей, не стесняйся.
— Я пью. Спасибо! За комнату деньги вперед отдать? У меня при себе.
Ульяна поставила недопитую чашку с чаем на стол и сказала твердо, как давно ею решенное:
— Я с тебя плату брать не буду.
— Как это? — растерялся Вадим. — Почему? Вы вроде человек не богатый…
— Я сказала — деньги с тебя брать не буду. Живи так. И чем дольше, тем лучше.
— По почему? Я так не могу.
— Ты на моего сыночка, Валеру, похожий, — голос у Ульяны сорвался, и она промокнула рукавом халата вдруг повлажневшие глаза. — Давай больше не будем о деньгах. У меня хватает на еду.
Она вдруг резко встала и быстро ушла с кухни.
Вадим растерялся от такого неожиданного поворота и остался сидеть на месте, не зная, что сказать и как поступить.
Но через минуту Ульяна вернулась и, сев на прежнее место, спросила:
— Послушай, сынок, ты что, взаправду следователем работаешь?
— Ну да, — кивнул Вадим.
— И дознаваться будешь, кто убил Жорку Сажина?
— Само собой. Это моя обязанность.
Ульяна помолчала, уставившись хмурым взглядом в пол, потом, посмотрев строго на Вадима, раздумчиво вымолвила:
— А по мне, так о таком человеке, как этот Сажин, и вспоминать не стоит, не то чтобы еще вести дознание.
— Это почему же? — удивился Вадим. — Ведь человека убили.
— Да не человек он был, сынок. А кровопийца. Нет чтобы сочувствовать бедным людям и ремонтировать им гнилую сантехнику бесплатно или со скидкой, так он, напротив, норовил содрать побольше. Слышишь — у меня в ванной кран бежит?