Судя по свидетельству очевидцев, мой дед вовсе не умел врать. Моя бабушка Элизабет с неизменной улыбкой рассказывала, как дед, краснея и опустив голову, путался в словах, стараясь как можно точнее передать детали очередного жуткого преступления, в детали которого его посвятил Холмс. Она вспоминала, что специально выспрашивала у деда все до мелочей. Ей просто нравилось наблюдать за его реакцией – в такие минуты он выглядел как мальчишка. В конце концов она прекращала мучить несчастного, заливаясь, как она сама говорила, «интимным смехом, предназначенным только для его ушей».
Я до сих пор скучаю по бабушке. Ее нет в живых уже больше тридцати лет, но благодаря ее рассказам дед стоит передо мной как живой. И хотя я не знал его лично, иногда мне кажется, что я понимаю его лучше многих.
Поэтому для меня написанное дедом никакая не ложь. Тем не менее его рассказ выглядит столь невероятным, что даже мой адвокат не советовал публиковать его записки. Вот почему до сегодняшнего дня я молчал. Однако дед предоставил мне возможность самостоятельно определить судьбу его личного дневника, и теперь я принял решение.
После краткого вступления, где я опишу, как дневник попал мне в руки, я предоставлю слово самому деду; и пусть он поведает вам всю правду, честно и без утайки, как рассказывал миллионам читателей о приключениях с Шерлоком Холмсом.
Десятого августа 1993 года, во второй половине дня, когда я сидел в своем кабинете в Кенсингтоне, мне позвонили из адвокатской конторы «Уайетт и Стивенс». Эти юристы вели еще дела моего деда, потом перешли в наследство к отцу, а затем и я стал пользоваться их услугами. Меня лично представляет Кристофер Уайетт, внук Алистера Уайетта, который занимался делами моего деда. И, как и наши отцы до нас, мы с Крисом дружим с раннего детства.
Вероятно, в наше время редко встретишь такой пример сотрудничества и общения двух семей. Почти невероятно, что внуки поддерживают такие же деловые связи, как их предки. Как бы там ни было, но тесная дружба наших семей сослужила мне очень хорошую службу.
После обычного обмена любезностями Крис пригласил меня к себе в офис и велел прибыть двенадцатого августа ровно за пять минут до полуночи. Вначале мне показалось, что он затеял какую-то игру.
– Крис, ты, наверное, шутишь. О чем вообще речь?
– Джон, у меня лежит запечатанный пакет, оставленный твоим дедом. Он был передан моему дедушке в тысяча девятьсот двадцатом году с указанием, что его должен распечатать старший из выживших потомков доктора Уотсона минуту спустя после полуночи тринадцатого августа тысяча девятьсот девяносто третьего года. Я понятия не имею, что там внутри, поскольку нашу семью не ставили в известность о содержимом. Однако мой папа надеялся, что твой отец доживет до того дня, когда предстоит открыть пакет.