– Это подарок моей бабушки, – сказала она. – Антиквариат.
Жаров однако не просто так пригляделся к этой вещице: она о чем-то напомнила ему. Какая-то мысль, связанная с подобным украшением, барахталась в его голове – не именно с этим бабушкиным кулоном, но с чем-то очень похожим, с чем-то, что он видел, и почему-то оно беспокоило его.
Нет, не выплыла на берег эта мысль. Жаров отпустил кулон и тот беззвучно провалился обратно в сумеречную ложбинку.
– А вы случайно не знаете, что может означать «черный оракул»? – спросил он.
Лебедева рассмеялась:
– Черными в нашем деле могут быть только археологи.
Черный оракул
Вернувшись в редакцию, Жаров в который раз набрал в поисковике эти загадочные слова, но большинство ссылок вело на мультипликационный Канадский сериал 2004 года. Смотреть этот сериал Жарову очень не хотелось, хотя фантастическая возможность того, что где-то в надцатой серии энного сезона спрятан ключ к тайне, все же маячила на горизонте.
Помогла, как ни странно, его легкая влюбленность, вернее, мысль о женщине, с которой он беседовал сегодня, якобы по делу, почти целый час. Он запускал хитрые приманки, манил и подсекал – тщетно. Лебедева ни намека не проронила насчет того, что тем злосчастным утром посещала покойного художника на его квартире.
Думая о ней, он вспомнил, ее слова о черных археологах. Смутная догадка посетила его. Жаров в который раз прослушал больничную запись, последние слова умирающего Художника: Черный… Орф… Черный Орахл… Р-р-р… Ру-у… Руль… Ру-уф…
Вне всякого сомнения, «черный оракул» просто почудился в этом невнятном бормотании. Боревич хотел сказать: «черный археолог». Единственным таким археологом, которого Жаров знал, был Рудольф.
Он позвонил Пилипенке и изложил свои соображения. Тот удивился:
– Да? А есть такой?
– Есть! – ответил Жаров. – Один из моих подписчиков. Как-то даже прислал статейку. И на выставке он крутился… Странно, что ты его не знаешь.
– Не попадался. Это ж не моя специальность.
– Но на выставке они не общались, я точно помню. Что если они знакомы, но по каким-то причинам скрывали это?
– Знаешь, я ценю твои детективные способности. Ты, пожалуй, встреться с ним и поговори как журналист. Вдруг, он и вправду в этом замешен?
Пилипенко похвалил его с обычной иронией. Это и понятно: кто у нас великий Холмс, а кто – недоумок Ватсон? Так себе писатель какой-то…
Жаров полистал свои адресные записи и набрал номер. Уже через час Жаров и Рудольф сидели в открытом кафе на Набережной, перед ними возвышался небольшой приветливый городок: высокий кувшин, две кружки с пивом, две плошки с сушеными кальмарами. Рудольф выступил с короткой предварительной речью: