— Ничего, справимся с твоими страхами. Вместе.
— Это будет нелегко, — на губах Насти появилась первая робкая улыбка. — Подумай.
— Главное, чтобы ты больше не думала. И я, кажется, знаю средство.
Она даже пикнуть не успела, как оказалась сидящей на стиральной машинке. Прохладная поверхность неприятно обожгла ягодицы, но через мгновение все неудобства и сомнения вылетели из головы.
Забываться было сладко. Под журчание воды из умывальника и рваное дыхание любимого жизнь наполнялась новыми ощущениями и радостью. С каждым поцелуем, с каждым мучительно-нежным толчком навстречу мечта все больше становилась явью.
Овсянки хватило «доиграть» до финала, а убежденный, что взрослые старательно чистят зубы, Костя предпочел не вмешиваться.
* * *
Два часа спустя.
Александр Михайлович Барский приехал на работу в прескверном настроении. Очередной крупный клиент, испугавшись незначительного скачка на валютном рынке, затребовал возврата депозитов. Очень несвоевременно. В самый разгар кредитного сезона, когда каждая копейка на счету способна в рекордные сроки обернуться рублем. Отвратительная ситуация.
Проклиная мысленно и вслух виновника своих бед, банкир вошел в приемную. К удивлению, на ресепшне никого не оказалась, а дверь в его кабинет была недозволительно широко распахнута.
— Не офис, а проходной двор какой-то, — возмутился он вслух.
Готовясь устроить хорошенькую взбучку секретарше, Барский повесил в шкаф плащ и двинулся в сторону кабинета. К злости на душе прибавилось раздражение, а развитое шестое чувство уже подсказывало, что на сегодня неприятности не закончились.
Так оно и получилось.
* * *
Андрей, закинув ноги на подоконник, сидел в удобном кресле председателя Правления банка и выжидал. Времени было в обрез. Намеченные дела требовали его личного участия, однако эта встреча была самой важной. С будущим родственником, а для себя вопрос «родства» он решил, следовало утрясти все разногласия заранее. До официального предложения. Настя уже достаточно настрадалась из-за его слепоты и эгоизма дядюшки. Пора тому оставить их в покое и не портить жизнь.
— Главное — не прибить! — с грустью посматривая на собственные кулаки, успокаивал он себя. Те так и чесались.
Александр Михайлович быстрым шагом вошел в помещение и, увидев гостя, застыл на месте, как вкопанный.
— А я уж заждался, — сухо вместо «здравствуйте» выпалил Таранов. — Необычайно рад видеть.
— Какого черта ты здесь делаешь? — тут же вскипел Барский. Этого человека он меньше всего хотел видеть, как в своем кабинете, так и вообще в этой стране. — И где моя секретарша?