– Твой аль-Мамун – гораздо хуже, – вдруг выпалила Тамийа.
От неожиданности Джунайд вздрогнул:
– Что ты хочешь этим сказать?
А она поднесла ему под нос фарфоровую фигурку кота:
– Вот что для него Тарег. Кукла.
– Это не так!
– Так, Кассим. То отправит куда-то – под замок. С записочкой: засунуть туда-то на такое-то время. То там поставит. Там не понравилось – на другое место переставит. Халиф Аммар мог ссориться и спорить с князем, но он видел в нем не куклу, а такое же разумное существо. А твой аль-Мамун смотрит на Тарега либо как на опасное животное, которое хорошо бы на сворку взять, либо как на куклу, которая вдруг заговорила и задрыгалась – хорошо бы в коробку спрятать, а то боязно и неприятно с такой штукой дело иметь.
– Тарег делает все, чтобы халиф видел в нем нечто опасное! – рассердился Джунайд.
– Тарег бесится, пытаясь доказать ему, что он – живой. Что он не Знамя Победы. И не Меч Эмира Верующих. И не Нерегиль Халифа Аммара. Что он просто – живой. И что у него есть имя – которое твой аль-Мамун оказался так и не в состоянии запомнить.
Отчеканив это, Тамийа резко поднялась и ушла, волоча за собой длиннейший шлейф цвета грозового неба.
* * *
Просовывающегося под полотнища входа нерегиля аль-Мамун приветствовал не самым любезным образом:
– Где тебя носило? Ты пропустил магриб! Войско должно видеть своего командующего на общей молитве! И, – аль-Мамун строго упер в него палец под расшитым рукавом, – ты не вылезаешь от этих сумеречниц! Тебе что, медом намазано в их лагере? Это против приличий.
Тарик молча простерся в полном церемониальном поклоне.
– Вас, сумеречников, не поймешь, – уже остывая, пробурчал халиф. – То ты с ними дерешься насмерть, то днюешь и ночуешь в их шатрах… Разрешаю поднять голову и смотреть на нас. Садись. Не здесь! Вот здесь! Да! Как положено главнокомандующему!
Дождавшись, пока нерегиль устроится на своем месте по правую руку эмира верующих, аль-Мамун тихо спросил:
– Отвечай мне, что ты делаешь в лагере сумеречников?
Странно кашлянув и отводя глаза, Тарик пробормотал:
– Ничего неприличного.
– Что-то ты от меня скрываешь… – недоверчиво прищурился халиф. – Ну да шайтан с твоими плутнями. Вот смотри, какие у нас новости.
И кивнул на какие-то смятые бумажки в странных пятнах. Бумажки валялись поверх широкой ленты карты аль-Ахсы: на ней Маджарский хребет был нарисован длинным коричневым прямоугольником, перечеркивающим земли карматов от моря и до пустого места Руб-эль-Хали.
– Прислал Харсама ибн Айян с беговыми верблюдами, о сейид, – веско сказал Элбег ибн Джарир.