Оцепенев и пустив в штаны струю, Абид наблюдал, как неспешно соскакивает со своей адской коняги железный всадник. Как перехватывает копье. Как грузно шагает к мотающей длинными кудрями девушке. Заметив смерть, Нум подняла в дрожащей руке меч – тяжелый клинок дрожал, губы жалобно кривились: не подходи, не подходи, не подходи ко мне, о ужас… Кармат занес копье, госпожа глупо вскинула меч и завизжала. Дальше Абид ничего не видел. Потому что прыгнул на спину железному воину и со всей дури дал ему большим камнем по кольчужному затылку.
Истошный крик Нум привел юношу в чувство. Госпожа визжала почему-то прямо под ним. Оказалось, кармат упал на ее меч, неглубоко, но кроваво насадился на лезвие и опрокинулся вместе с торчащим из груди клинком набок. А Абид шлепнулся на визжащую от ужаса, обляпанную кровищей Нум.
– На ноги и в бой! – Сильнейший тычок между лопаток заставил его подскочить.
Сумеречница – в подвязанном сером платье, верховая. Серое от пыли лицо все в кровавой мороси.
– Возьми палку, сестричка, – усмехнулась она все еще всхлипывающей Нум. – Меч тебе не по руке.
И снова рявкнула на Абида:
– В бой, трус обоссавшийся! В бой, я сказала, сердце вырву!
Заорав от ужаса, Абид подхватил копье и побежал в пыль.
* * *
Видимо, этого кармата – почти без доспехов, в одном панцире из буйволиной кожи – они заколотили палками на пару с толстой теткой в сбившемся платке. Точнее, тетка орудовала палкой, а он, Абид, – древком копья. Наконечник давно отломился, хреновое копье-то было, дешевое…
Тетка стояла рядом и бурно дышала, тяжело опираясь на кол с черным мокрым концом. Труп со смятым в кашу лицом лежал у их ног, странно подогнув ноги.
Вдруг отовсюду заорали:
– Тарик! Тарик! Благословение Всевышнему – Тарик идет нам на помощь!!!..
Что там происходило в сплошной пылюке, Абид не видел – хотя они с теткой, конечно, побежали вперед, размахивая палками. Впереди слитно грохотало, и вдруг рев и лошадиный визг поднялись такие, что под куфией зашевелились волосы. Видно, сшиблись конные отряды.
Уже потом ему рассказали, что нерегиль подоспел со своими джунгарами на помощь тютелька в тютельку, да как хитро придумал: господин Меамори с тысячью всадников ударил во фланг дерущейся с нишапурцами карматской пехоте, а сам Тарик с остальными тремя тысячами и получившей передышку конницей хана Амурсаны обрушился на предателей-Бессмертных. В сгущающейся темноте карматам показалось, что их атакуют со всех сторон, и они принялись спешно отступать.
А тогда Абид убежал недалеко: пропустил удар булавой по башке, хорошо, что скользящий, череп остался цел, упал и лежал без сознания, пока его не подобрала все та же сердобольная толстая тетка.