Во фланг Асавире ударила халифская гвардия. С другой стороны уже приближалась кавалерия Тарика.
А Миран упал под ноги лошадям. Шабнами так и не сумела его опознать на поле боя и потому закопала на холме когда-то подаренный им на свадьбу браслет.
* * *
Выбравшись на пригорок, Меамори почуял закат. Плотный занавес пыли над головами густел коричневым. Сплошная рубка – конные, пешие, копейщики, мечники – не редела и не замедлялась. Большинство Бессмертных спешилось, парсы и пехотинцы дрались щит в щит, рев и треск стояли оглушающие.
Вестовые доложились, что на правом фланге Элбег и куфанцы бодаются с Красными и пешими карматами – но там вообще ничего не было видно, из-за темной земли под ногами над северными порядками стояла непроницаемая пыльная мгла.
– Вестовой!
Парнишка без кольчуги, в одном кафтанчике – что это с ашшаритами, уже детей в армию стали записывать? – припал к гриве высоченной, не по росту, коняги, даже спешиться не мог, так загнался.
– Мне к господину нерегилю! – пискнул, размазывая пот и помаду на губах.
Гулямчонок.
– Я за него! – фыркнул Меамори.
– Но…
– Хочешь туда?
Белый султан над шлемом Тарика мелькал в длинном распадке, где шел тесный плохой бой – стремя в стремя. Упал, даже раненный, не убитый – все, затопчут.
Гулямчонок скривился и вдруг зарыдал:
– Дяденька! Последнему знаменосцу отрубили обе руки! Знамя упало!
– Где?! – рявкнул Меамори.
– Там! – И мальчишка, кривясь, как от боли, ткнул в сторону левого края центральных порядков. – Тахира ибн аль-Хусайна с малым отрядом отрезали от основных сил! В нас бьют из луков!
Аураннец привстал на стременах: бой на левом крыле шел, но шел там же, где и в полдень, после отражения атаки Асавиры.
– Центр – стоит?
Мальчик вдруг прикрыл насурьмленные глаза и пошатнулся в седле.
– Я спрашиваю, мужеложское отродье, центр – стоит?! Или вы отступаете?!
– Меамори… – тихо сказал Намайо и кивнул мальчику в спину.
– Что?
Гулямчонок закрыл глаза и лег на шею лошади. Из обтянутой зеленым щегольским шелком спины торчала стрела. Мальчик посидел в седле еще мгновение – и с шелестом сполз на землю.
* * *
– …Знамя! Знамя хурасанийа! – хрипел Шурахбиль ибн Ас.
Толстая стрела в плече моталась, когда он шатался. Бедуины забрасывали их ряды дротиками, визжа, носились туда и сюда бело-синими стаями.
Смертоносно, как стая гадюк, зашелестел в воздухе еще один залп. Новая стрела пробила Шурахбилю шею, и он, закатив глаза, упал. Синее, с золотой птицей Варагн знамя укрыло его голову.
– За мной! Отгоним тварей! – Тахир перекинул саблю в левую руку – правое, пробитое стрелой плечо обильно кровило.