Потом продышался и застонал:
– А я, выходит, сам им яму вырыл! Целый день копали! Сын мне помогал!
И завыл, вцепившись руками в волосы:
– На моих глазах! По горлу ножом! Всех! Всех!..
На плечо Марвазу легла легкая, но цепкая рука. Сумеречный голос звякнул:
– Уведи его отсюда, каид. Этот человек уже достаточно повидал.
Марваз посмотрел на резво таскающих к воротам солому джунгар и кивнул.
Степняки деловито раскладывали костры и подносили связки факелов.
– Уведи его далеко, – проговорил лаонец.
Желтые совиные глаза смотрели совершенно спокойно.
* * *
Небо уже погасло. В вилаяте тоже все прогорело – хотя особенно долго полыхало вокруг базарной площади. Черный остов башни страшно торчал над пожарищем, даже клубы дыма не могли его закрыть.
До лагеря дошли быстро, но лагерь – он же совсем близко. Когда аталайю подожгли и в ней закричали, услышала вся округа. Халид заволновался – и его снова скрутило.
Лекарь-харранец невозмутимо свернул полотенце и закрыл сундучок со снадобьями. Потом так же невозмутимо сунул жгут из ткани васитцу в рот – чтобы тот кусал и не орал слишком сильно. Видно, живот у бедняги разболелся не на шутку.
Потом кивнул приятелям: отойдем, мол, подальше от несчастного страждущего, чтоб не мешать ему разговором.
– Говорите, почтеннейший, его отпустило незадолго перед этим? – поинтересовался лекарь у Марваза.
Каид видел, как харранец щупал Халиду живот – пальцы как в камень упирались, всю брюшину свело.
– Да, – покивал каид. – И живот был мягкий. А сейчас…
Хунайн с Рафиком тоже покивали – они васитцу по очереди живот щупали, радуясь, что все обошлось.
Лекарь молча протянул каиду бумажный сверток:
– Вот. Это все, чем я могу помочь.
– Что это? – удивился Марваз.
– Пузырек. С соком белены.
– Что?!
Харранец бесстрастно смотрел каиду в глаза:
– Он провел несколько лет в рабстве?
– Да, и что?
– Видимо, голодал. Потому что нажил язву в желудке. А сегодня эту язву прорвало. Содержимое кишок сейчас плещется у бедняги в животе. Я ничем не могу помочь, но оставить человека медленно умирать в муках не позволяет совесть.
Коричневый бумажный сверток раздвоился у Марваза в глазах.
Хунайн тихо спросил:
– В воде развести?
– Да, – кивнул лекарь.
– Сколько?..
Куфанец не договорил, но все было ясно. Сколько будет умирать.
– Недолго. Он начнет бредить. Потом остановится дыхание. Другой травы, способной быстро похитить жизнь, у меня с собой нет.
Рафик, странно смаргивая, передал ученику лекаря мешочек с рисом: денег же не выдали, приходилось расплачиваться припасами. И вот еще мулов потеряли, с поклажей… Марваз потряс головой, прогоняя глупые мысли, и снова посмотрел на сверток у себя на ладони. Лекарь поклонился и пошел прочь.