Аль-Мамун сделал шаг назад:
– Я так не могу.
– Благородно, – мурлыкнуло под ногами.
Халиф вздрогнул, но в последний момент взял себя в руки.
Черный кот прошел в изголовье к спеленутому в пыльное тряпье телу и сел, положив кончик хвоста к передним лапам.
– Очень благородно с твоей стороны, о человек, думать о последствиях в таком положении, – снова пошевелились белые усы на черной морде. – Полдореа был мне другом, и я ценю твой порыв.
Зеленые миндалевидные глаза джинна светились во мраке. Абдаллах сглотнул. Стало еще холоднее. Он вдруг заметил, что весь дрожит.
– Поверь мне, о человек, – мрачно проговорил черный кот, – у тебя нет иного выбора. Ты не можешь вытащить Полдореа… оттуда. Зато можешь снять с него эту вашу удавку.
– Ты не говоришь – освободить, Имруулькайс, – тихо сказал аль-Мамун.
– Я ничего не знаю наверняка, – так же тихо отозвался кот. – Я не знаю, куда он пойдет и что с ним будет. А вот про мстительных неупокоенных духов я знаю достаточно – поверь мне, о человек…
– Это правда, о Кассим? – Абдаллах повернулся к суфию.
– Что именно? – с кошачьей мягкостью отозвался тот.
– Пора, – мурлыкнул джинн. – Отпусти его. Избавь нашу землю от опасности. Нашу, человек, – ибо землю аш-Шарийа делят джинны и люди…
В камнях свистел ветер. Небо в проломах над головой заплывало чернотой ночи.
– Отпусти его, – прошептал суфий. – Скажи ему «прощай», о мой халиф.
– Что-то вы от меня скрываете, – чувствуя, как утекает меж пальцев песок времени, в отчаянии пробормотал аль-Мамун. – Что-то вы не договариваете… Что-то, что я знаю, но не могу собрать воедино…
– Мы теряем время, о человек, – зашипел джинн. – Ну?!.
Время текло, текло сквозь пальцы, как белый песок в опрокинутой колбе стеклянных часов…
– Вы – как он, вы не врете, вы недоговариваете…
– Непра-аавда, – мурлыкнул кот. – И Тарег, и Кассим сказали тебе полную правду, истинную правду, не утаив ни единой ее части…
Время утекало, утекало, что же это могло быть… Письмо… Разговор с лекарем… «Это касается меня одного»… Что-то он еще должен был знать о Тарике… что-то еще… что же это может быть? «Это правда? – Что именно?»
И тут его осенило.
– Хватит меня дурачить! – вынырнул из сумеречного полуобморока Абдаллах. – Тарег и Кассим сказали правду? А ты, котяра? Ты – всю правду мне только что сказал? А? Что именно из тобой сказанного – правда? Ну! Отвечай!
Кот вздыбил шерсть и злобно рявкнул:
– Смотрите, какой умный! Спрашивай!
– Где наврал, тонкохвостый?
Джинн опустил загривок, вздохнул и посмотрел на Джунайда:
– Ну что, Кассим. Прямой вопрос. Ты меня просил помочь – я помог. Но это прямой вопрос. Извини.