– Поднимись, Буран, – жестко сказала Ситт-Зубейда.
И с силой потянула невестку за рукав:
– Поднимись. Якзан приказал ждать его в роще.
Та завытиралась, завсхлипывала и поднялась на ноги, отирая, отирая, в который раз отирая грязные ладони о хиджаб:
– В… роще?..
– Все будет хорошо, – тихо сказала Зубейда.
И повела ее к волнующимся под ветром акациям.
За ними Кафур, намертво зажав в кулаках рвущиеся запястья, вел мальчиков. Аббас и Марван протестующе вопили, пытаясь выпростаться из железной хватки зинджа, и тот досадливо морщился. Надо же, одному восемь, другому шесть, а какие сильные. Из них получились бы хорошие правители.
Посмотрев через плечо, Зубейда прищурилась: отряд под вражеским знаменем стремительно приближался.
– Мансур, возьми за руку Марвана, – спокойно приказала она евнуху.
Тот перехватил рвущегося мальчишку и бесцеременно потащил за собой. Охая и ахая, за ними семенила старая Зайнаб-кормилица.
Сзади нагнали торопливые, плюхающие, грузные шаги:
– О моя госпожа! О моя госпожа!
Зубейда обернулась:
– Да, Тумал.
Кахрамана, задыхаясь, подшлепала ближе:
– Эти скверные принялись расхищать ларцы и узлы с платьями, я…
– Забудь о платьях и ларцах, о Тумал, – спокойно сказала Зубейда.
Буран мокрым тюком повисла на ее руке и заскулила. Управительница смотрела Зубейде прямо в глаза – долго. Потом вздохнула и пожала толстыми плечами – как ни странно, без страха или отчаяния. И спокойно сказала:
– Воистину, человек несомненно бессилен.
И повернулась к пыхтящему, волочащему мальчишку Мансуру:
– Поможешь мне?
Зубейда подняла бровь.
– Я отвозила в Ракку ту брюхатую певичку, – рассудительно пояснила кахрамана. – Пытать будут, чтоб дознаться, где она. А я не хочу ее выдавать. Пусть уж живет, дура блудная…
Ситт-Зубейда кивнула – и управительнице, и Мансуру. Тот кивнул в ответ.
Разглядывающая их лица Буран завыла собакой:
– Не хочуу-уууу!… не хочу-ууууу!..
Кахрамана со вздохом подхватила ее под локоть и поволокла вперед.
Зубейда подхватила полы абайи и пошлепала за ними.
За спиной раздались крики, грохот дерева и звон стали. Видимо, сшиблись отряды.
Зубейда не обернулась.
Она шла к роще.
* * *
Для разнообразия, эта полоса жидкой грязи оказалась действительно речушкой с твердым галечным дном. Скрытые потоками коричневой воды окатыши зацокали под копытами коней, и те тут же принялись оступаться, метя брызгами и кружа, кружа друг вокруг друга.
Охотиться за женщинами послали берберов-танджи – те и на улицах столицы щеголяли пурпурными обвязками на чалмах и богатыми халатами. Размахивающие дротиками всадники скалили белые-белые зубы и верещали по-своему. Иорвет заметил клеймо на запястье вожака: принц Ибрахим аль-Махди скрупулезно метил телохранителей и их семьи ради учета собственности. Затканная узорами ткань дорогих одежд расходилась на груди, показывая густой волос, – берберы, как обычно, поехали на драку в халатах на голое тело.