На улице кричал, надрывался разносчик:
– А вот кому розовой воды, воды с сахаром!..
Гула распахнула пасть на немыслимую ширину и с тихим, блаженным урчанием наделась жертве на белое горло.
Ваиль как раз на четвереньках выползал из комнаты. Просовываясь под занавеску, он услышал за спиной влажный хруст, глухой вопль, треск и смачное чавканье. Обернуться он не сумел.
Гула рычала и с сопением что-то грызла.
Аптекарь ссыпался по лестнице, топоча и едва не выпадая из туфель, кинулся к шкафам, распахнул створки и тут же упал под тяжестью вывалившихся на него потоком коробок и ящичков. Из раскрывшегося при падении сундучка резко запахло камфарой. Лежа на спине и глядя в потолок, Ваиль всхлипнул и разрыдался. В комнате над головой тяжело затопали, раздались глухие удары – словно кто-то с размаху рубил мясную тушу. Аптекарь заливался слезами и не имел сил подняться на ноги.
Возникшее над ним смутное от слез лицо он приветствовал облегченной улыбкой. Кармат наклонился и покачал головой.
И поднес к носу Ваиля коробочку, от которой резко пахло анисом:
– Это фенхель?
Аптекарь судорожно закивал.
– Держи, – небрежно бросил кармат кому-то над собой.
И улыбнулся Ваилю, показывая блестящую джамбию:
– Молодец, вот так и лежи…
И по-хозяйски уперся ладонью в подбородок, отгибая аптекарю голову и примериваясь лезвием к гортани.
Краем слезящегося глаза Ваиль успел увидеть проползающий мимо ярко-красный шлейф – ткань с шорохом волочилась по полу, поблескивая широкой золотой каймой.
– Где мои носилки, о Зухайр? – донесся с порога лавки сварливый женский голос.
– А вот, госпожа, извольте пожаловать!..
– А вот кому розовой воды!.. – заорали на улице.
Кармат улыбнулся и одним точным движением взрезал аптекарю горло.
* * *
Басра, усадьба купца Джафара ибн Атыйя, утро
Занавеска в полукруге арки лениво обвисла. Кованая решетка балкона медленно нагревалась под неярким солнцем. Утренний свет быстро затянуло перистым маревом, и белесый кругляш небесного светила мягко просвечивал сквозь облака. Где-то далеко над морем тучи расходились, и яркие лучи шатром стояли между небом и водой.
На замыкавшем квадрат двора крытом мостике-галерее никого не было. Его резные перила, желтый камень низеньких колонн, крутой черепичный скат кровли плыли внутри пустой далекой панорамы: усадьба стояла на высоком холме и глядела на море, словно с чем-то прощаясь.
По нижней галерее кралась, то и дело озираясь, полосатая кошка.
Внизу мерно плескался фонтан. Мрамор небольшой круглой чаши на высокой ножке тепло поблескивал под солнцем. Фонтан казался странно одиноким в пустом желтом квадрате двора.