Аль-Мамун в ярости обернулся к вазиру барида:
– Почему я узнаю об этом не от тебя и не загодя, о ибн Сакиб?
Абу-аль-Хайр побледнел до бледно-серого цвета:
– Казни меня, о мой халиф. Казни за нерадивость…
Он говорил с такой скорбью и так тихо, что аль-Мамун не расслышал бы, сиди начальник стражи чуть дальше, чем в одном шаге от него.
– Тихо! – звенящий яростью голос нерегиля перекрыл общие вопли.
Тарик вскочил, и все замолкли – потому что все видели, как его ладонь легла на рукоять меча.
– Как они ушли в аль-Ахсу, о Тахир? – Нерегиль целился в парса носом, как клювом.
– Через тайные тропы карматов в Руб-эль-Хали, – прищурившись, ответил парс. – А проводниками у них шли всадники племен бану руала. Числом не менее восьми тысяч.
– У карматов нет никаких тайных троп в Руб-эль-Хали, – костяшки пальцев нерегиля побелели, до того сильно он стиснул навершие рукояти. – Скольких невольников они с собой вели? Где они их взяли?
– Об этом мне ничего неизвестно, – опуская глаза, проговорил Тахир.
– Мне известно, – подал голос Абу-аль-Хайджа. – Руала напали на мутайр и перерезали всех, до кого смогли дотянуться. А несколько сотен человек угнали в плен. Но Красные и войско руала действительно ушли в пустыню.
Помявшись – любопытство шейха таглиб боролось со смертельной обидой на нерегиля – Абу-аль-Хайджа все же спросил:
– Они действительно пойдут через… Вабар?
– Нет никакого Вабара, – бесцветным голосом ответил Тарик и медленно сел. – Есть мертвый город, который является в песках умирающим от жажды. Лаонцы рассказывают о нем легенды. Говорят, что город сгорел во время войны Детей Тумана и богов с запада. Теперь там живет… нечто.
– Это нечто дружит с карматами, как я погляжу, – мрачно заметил аль-Мамун.
– С карматами дружит столько видов нечто, что ты удивишься, Абдаллах, – тихо отозвался нерегиль и запустил пальцы в волосы, хмурясь и кусая губу.
– Как ты узнал о произошедшем, о Тахир? – строго спросил аль-Мамун.
– Среди Красных служил один мой родственник. Он не присоединился к карматам и тайно покинул лагерь, чтобы сообщить о беспримерном предательстве.
– Так почему же…? – крутанувшись на подушке, Абдаллах пригвоздил взглядом начальника тайной стражи.
– Твой слуга не виноват, клянусь именем «Справедливый», – вдруг сказал Тахир. – Договорившись с аль-Хамра, карматы вошли в Сану и перебили всех служителей барида. Вместе с семьями. Почтовых голубей они сожгли вместе с домами погубленных.
– Не позабудь про храбрость воинов пустыни, о сын Хусайна, – строго напомнил Абу-аль-Хайджа.
– Да буду я проклят перед Всевышним, если забуду, – веско отозвался парс. – О мой халиф! Если бы не помощь бедуинов из племени мутайр, спасшихся от резни, не добрался бы мой племянник до Басры!