– В бой не пойдешь.
– За что?.. – нерегиль аж посерел. – За то, что во мне Силы нет?
Да, еще и это: конечно, все легенды про волшебство Тарика оказались чушью и выдумкой. Как же много вранья в наших хрониках и преданиях, не уставал удивляться аль-Мамун. Ворота нерегиль вышиб одним взмахом руки – ага, как же. Крепость в Набаке пришось брать большой кровью – и с помощью обычной осадной машины, кто бы сомневался. А плели-то, плели! Прям плюнул, и стена Альмерийа упала, ну-ну… И про недавний случай в Хире незнамо что болтали: мол, вихрь и смерч там по площади гуляли! Как же…
Ну да ладно, сам Тарик, в конце концов, ни в чем не виноват.
– Такова моя воля, – сухо ответил тогда аль-Мамун.
И жестом велел удалиться.
Так что теперь он созерцал Тарикову кислую рожу с неприятным чувством ответственности за содеянное.
– У Тахира ибн аль-Хусайна дела идут ни шатко ни валко, – сообщил он нерегилю. – Сегодня прилетел голубь с известием, что караван с провизией дошел к ним от побережья. Хоть это хорошо. Но осада Хамы затягивается.
Самийа мрачно устраивался на своей подушке, кутаясь в толстую шерстяную абу.
– Я знаю, – наконец процедил Тарик. – У Тахира даже Фахль не получилось взять: парс его обошел и оставил за спиной. Что уж говорить о Хаме – под ней наш бравый нишапурец застрянет надолго. Там два кольца укреплений. А поскольку карматы не дураки, вроде храбрецов из ваших классических поэм, на вылазку они не пойдут.
Ну, ядовитые речи аль-Мамун давно научился пропускать мимо ушей.
– А вот Мах Афридун пишет, что взял Джабийю и окрестные вилаяты.
– Джабийа – чуть более чем деревня, отчего ж ее не взять, – усмехнулся нерегиль.
– Они обошли лавовые плато с запада и теперь стоят лагерем у подножия Маджарских гор.
– Очень рад за него, – через силу улыбнулся Тарик.
Решение аль-Мамуна разделить войско верующих на три корпуса с тремя разными командующими нерегиль встретил нерадостно – и его можно было понять. Ему-то армии не досталось! Так что требовать от самийа широкой улыбки при виде чужих успехов было бы странно. Прославленный Тарик не одержал ни одной победы: все они доставались халифу, который вел Среднее войско.
Помолчав, аль-Мамун наконец сказал:
– Завтра разрешаю выйти на бой.
– Вот как… – бесцветным голосом отозвался нерегиль.
– Но пойдешь не во главе войска. И не в своем доспехе. И не под своим знаменем. Пойдешь вовсе без знамени – как простой ратник.
– Какого отряда? – все так же, безо всякого выражения поинтересовался Тарик.
– Я смотрю, джунгары тебе по душе. Вот и иди как один из воинов Элбега.