Нерегиль пожал плечами:
– Будет исполнено.
– Иди, – небрежно махнул рукой аль-Мамун.
* * *
Майеса накручивала на палец ленту – на сердце было неспокойно.
– За что он вас так унижает, Тарег-сама?..
Рука, проводившая гребнем по ее волосам, даже не дрогнула. Князь отпустил одну длинную прядь и взялся за другую.
– Я хотела сказать: неужели он… завидует вам, Тарег-сама? А ведь сначала этот человек казался мне не лишенным благородства…
– Я не думаю, что его приказы вызваны завистью, моя госпожа.
– Так чем же еще? Здешние правители очень худо обходятся со своими военачальниками. Я беспокоюсь за вас, Тарег-сама…
Майеса зябко поежилась в нижнем хлопковом платье. Князь отложил сандаловый гребень в сторону и по своему обыкновению принялся перебирать мягкие, как шелк, пряди, пропуская их сквозь пальцы. Она где-то читала, что мужчины нерегилей считают длинные волосы женщины наипервейшим знаком ее красоты. Любопытно, отчего так: аураннцы-то заглядывали первым делом в вырез платья на спине. Но волосы так волосы, Майеса была не в обиде – князь таял от удовольствия, расчесывая ее длиннейшую гриву цвета ночного мрака. Хотя, приспуская с плечей платье, сначала надеялась на большее.
Впрочем, странно ждать безумной страсти в браке по сговору…
Тарег-сама, меж тем, начал заплетать ее волосы в толстую косу. Ей уже начинало нравиться это ашшаритское изобретение – коса.
И все же, отчего князь молчит? А вдруг… Пугаясь собственной смелости, Майеса перехватила и погладила его запястье:
– А вдруг он вас… я слышала страшную повесть о судьбе полководца Афшина…
– Не бойтесь. Причин для беспокойства нет. Аль-Мамун… не завидует. – Князь мягко удержал ее пальцы.
– А что же он делает?
– Он… Увы, я не знаю нужного слова на аураннском! – рассмеялся Тарег-сама и отпустил ее руку.
И принялся заплетать косу дальше.
– Ну так расскажите! – С князем она становилась неприлично любопытной.
И невежливой – хорошо, что Тарег-сама этого не замечал.
– Ну… хорошо. Однажды ашшаритские любознатцы решили измерить окружность земли.
– Зачем? – искренне изумилась Майеса.
– Аль-Мамун попросил, – фыркнул Тарег-сама. – Наш халиф может быть очень, очень любопытным. Так вот, астрономы отправились в пустыню Синджар под Куфой, славящуюся тем, что почва там совершенно плоская. Они измерили высоту Полярной звезды, а затем с помощью веревки измерили расстояние между этой точкой и тем местом, где положение звезды изменилось на один градус. Потом они пошли в обратном направлении и снова измерили расстояние до того места, где звезда на градус опустилась. Расстояние оказалось одинаковым. Потом они умножили его на триста шестьдесят градусов и получили длину земной окружности – восемь тысяч фарсахов.