От неожиданности он отступил, выпуская свою жертву из сильного захвата.
— Ты? — не веря своим глазам спросил Младший: перед ним стоял никто иной как старший брат. Бросившись в его объятия, юноша едва не прослезился от счастья — он ждал этой встречи с той поры, как закончилась война за Австрийское наследство, а минуло уже больше пятидесяти лет с тех событий.
— Почему ты здесь? Как? Откуда? — вопросы с обеих сторон сыпались, как из рога изобилия.
Братья то хлопали друг друга по плечам, то гладили щёки, заново привыкая друг к другу и отмечая некоторые изменения в облике. От внимания Старшего не укрылись небрежно обрезанные волосы младшего брата и его общий измождённый и бледный вид. Тот, напротив, посмеивался над лихо загнутыми усами Старшего и его эполетами.
Всё-таки, разлука их была слишком долгой и они оба истосковались по ощущению близости — не было рядом родного человека, который бы отругал одного за неразумные поступки или не посмеялся над рассудительностью и осторожностью другого.
— Расскажи мне все, что с тобой происходило с тех пор, как мы расстались, — потребовал Старший. — Я хочу знать, где ты был и чем занимался.
— Нет уж, — рассмеялся Младший, — я с превеликой радостью уступлю тебе эту честь. Пойдем, выпьем за нашу встречу.
Они зашли в ближайший трактир, заказали бутылку лучшего испанского вина, и Старший поведал, как после службы во французской армии вышел в отставку в чине полковника, поселился в Провансе, а после — женился.
— Ты женился? — не поверил своим ушам Младший. — Опять? Неужели снова светские приличия или потребность в достатке?
— Нет, — став ужасно серьезным, признался Старший. — В этот раз все совсем иначе. Я вернулся с фронта в свое поместье, зажил прежней жизнью, но на душе было скверно, ведь я обещал своему другу, который умер у меня на руках от полученных ран, что обязательно расскажу жене о его последних словах и передам медальон, что он носил, не снимая, лично ей в руки. Ты же понимаешь, что значит такая клятва?
— Лучше, чем кто-либо, — тихо признался Младший, вспомнив, с каким отчаянием смотрел на него Пьер, когда они расставались, и данное им обещание, чтобы ни случилось — всегда быть с ним рядом.
— Я разыскал его жену, хоть это и было нелегко, — продолжил свой рассказ Старший. — Она вместе с четырехлетним сыном переехала в город, когда за долги родовое поместье ушло с молотка. Молодая женщина с маленьким ребенком на руках, без поддержки — что она могла сделать против кучки стервятников, воспользовавшихся ее положением? Я нашел их в маленькой убогой мансарде под самой крышей дома, где сдавали комнаты внаем. На те гроши от пенсии, что ей выплачивали после смерти мужа, бедная женщина не могла даже купить угля на зиму, и в комнате стоял просто собачий холод. Мальчик так мерз и кашлял, — Старший замолчал, не справившись с дрогнувшим голосом. — В конечном итоге я осознал, что если не предпринять что-нибудь, то они попросту не переживут эту зиму, — закончил он.