В ту пору, когда Старший инспектировал войска на предмет боевой готовности по приказу лорда Уинстона Черчилля, а Младший перевёлся в 85 эскадрилью, он и познакомился с Ричардом. Искра между мужчинами вспыхнула молниеносно, вылившись в редкие, но запоминающиеся встречи.
— Как это произошло? — Старший отнял руки от лица, отчего брат внутренне содрогнулся — его лицо, никогда не отличавшееся загаром, приобрело мертвенный бледно-серый оттенок, а глаза загорелись пугающим лихорадочным блеском.
— Они с Пэдди попали под вражеский обстрел, — тихо произнёс Младший. — Рич попытался увести их за собой, не справился с пике и... Мы до последнего слышали его голос по рации. Он перед этим шутил, обещал непременно обыграть нас в покер и… Тишина. Ни тела, ни обломков мы не нашли.
Старший горько поджал тонкие бледные губы и продекламировал:
«Сильны любовь и слава смертных дней,
И красота сильна. Но смерть сильней».*
— Всё, что остаётся нам от дорогих людей — это могилы. Все умирают, — обречённо добавил он. — Все, кроме меня. — Старший скользнул пальцами по обугленной обложке книги и поднялся из-за стола. Он остановился у окна, прислушиваясь к отдалённым звукам сирены.
— Мы с тобой — аномалия, неизменная точка во вселенной в этом ежесекундно меняющемся мире. Мойры, плетущие золотые нити судьбы, издеваются над нами, не желая оборвать наши жизни, однако жизни остальных стригут быстрей, чем руно с овец.
Мужчина замер и надолго погрузился в молчание.
Младший понимал, что ни одно самое точное и верно сказанное слово не отменит потери, не облегчит боль, поэтому тоже молчал. Желание обнять брата было нестерпимым, но что-то подсказывало, что Старшего сейчас лучше оставить в покое.
Гнетущую тишину разрезал хриплый голос:
— У-хо-ди, — чеканя каждый слог, приказал Старший, так и не обернувшись.
Понимая, что его присутствие ничем не поможет, лейтенант ВВС послушно вышел за дверь. Сбежав по скрипучей лестнице, он очутился на улице и сверился с часами — половину времени увольнительной он потратил на дорогу сюда, чтобы лично сообщить о смерти возлюбленного брату и отдать томик любимых стихов Рича. Вторую предполагалось потратить на обратную дорогу к базе.
Вздохнув, он поправил воротник куртки и быстрым шагом двинулся в путь.
***
Две недели пролетели незаметно.
Между вылетами на боевые задания и короткими перерывами на сон, когда желание выспаться буквально валило с ног, Младшему очень хотелось верить, что брат переживет потерю близкого человека, погрузившись в работу.
Какая-то часть его нашёптывала, что должность главного аналитика Ми-6 требовала высокой концентрации и самоотдачи, а значит и не оставляла ни минуты свободного времени для самобичевания и отчаяния, но другая... Другая изводила его пугающим предчувствием грядущей катастрофы.