— И чего я кричу? — голос Джона доносится из-за закрытой двери, полный обиды и праведного гнева. — Может, когда-нибудь ты вспомнишь про меня?
— Джон... Джон!... — хрип Шерлока еле-еле слышен.
— Конечно, я — Шерлок Холмс и всегда работаю один, ибо кто же угонится за моим мощным интеллектом?!
От злости Джон почти кипел: он не мог простить Холмсу унижения, что его оставили перед закрытой дверью, как пса, а Шерлок там, в квартире, без него, ищет улики, даже не удосужившись впустить внутрь.
Внезапно дверь распахнулась, и перед Джоном появился совершенно бледный, без кровинки в лице детектив, с трудом выговаривающий слова. Лицо доктора вытянулось от удивления — он видел перед собой совершенно другого человека, не похожего на того, с кем расстался несколько минут назад на заднем дворе.
Всё ещё потирая неприятно саднящее горло, Шерлок только отмахнулся от вопроса Джона.
Не простудился ли он? Объяснение, что он только что умер от асфиксии, уткнувшись носом в пыльный синтетический ковёр с нелепым рисунком, а потом снова ожил, даже в мыслях выглядело нелепо. Он мог в деталях представить, как с каждым его словом Джон шокировано округляет глаза, как по-мальчишески приоткрывает рот, и словно две разные (и такие похожие) картинки накладываются одна на другую.
Последние пару месяцев Шерлок жил с оглядкой на прошлое: каждый раз, когда Джон тепло улыбался, или запрокидывал голову, громко смеясь и открывая взгляду крепкую беззащитную шею, он со смесью ужаса и предвкушения ожидал увидеть в тёмно-синих глазах что-то похожее на узнавание.
Ввязываясь в эту авантюру со знакомством, он не представлял, насколько осложнит себе жизнь.
Было невыносимо — находиться так близко, видеть в Джоне того, другого, ждать, что, может, это он и есть — ТОТ, только повзрослевший, возмужавший, умудрённый опытом, с серебристыми искорками на висках от времени и испытаний. Но ведь у самого Шерлока не было ни седины, ни шрамов — время не коснулось их с братом.
Увидеть раненное плечо Джона стало навязчивой идеей. Брат мог бесконечно утверждать, что тот не может быть бессмертным, но Шерлок хотел убедиться в этом сам.
Случай представился совсем недавно.
Он вернулся от Лестрейда и услышал шум воды в душевой — его сосед неплотно притворил дверь. Бесшумно ступая по скрипучим половицам, он счёл момент подходящим для удовлетворения своего любопытства и приоткрыл дверь — Джон стоял к нему боком, упираясь руками в стену, склонив голову под напором тонких струй, окутанный облаком горячего пара. Вода сделала его волосы гораздо темнее, заменив соломенный оттенок на цвет жжёного сахара; стекала по спине и бедру — здесь кожа была гораздо светлей, чем на руках и шее. На бицепсе чётко проступала татуировка — эмблема RAMC, увитая гордым девизом корпуса «IN ARDUIS FIDELIS”, что означало “Верен в тяжёлые времена”.