Пострадавший от пыток Сергей Деканенко рассказывает: «29 сентября меня задержали военные люди батальона „Донбасс“. Ударили прикладом по голове. Во время ареста рядом находились члены моей семьи, которые были очень напуганы. Им сильно угрожали, забрав у детей телефоны. Меня привезли в Краматорский аэропорт, где избивали гранатой по голове, угрожали, стреляя над левым ухом из пистолета, угрожали моей семье. После пыток в подвале они заставили меня говорить на камеру, угрожая моей семьей, тем, что они их вырежут. Также угрожали моим братом, которого задержали в тот же самый день. После трехдневных пыток нас отвезли в Харьковское СБУ, где мы находились до обмена».
Ополченец Анатолий Кузьмин рассказывает, как украинские военнослужащие в пьяном виде застрелили одну из заключенных: «В начале сентября со мной встретился мой знакомый. Он говорит, что один человек хочет встретиться со мной, чтоб вступить в ряды ополчения. Я с ним встретился. Он посидел, купил мне пива и сказал: „Мне надо переставить машину поближе“. Когда он ушел, вышло шесть автоматчиков и милиционер. Когда завели в горотдел милиции, начали уже грубо со мной разговаривать.
Меня увезли, привезли, закрыли в морозильную камеру, посадили и там держали. Избивали, били по ребрам с двух сторон с ноги. Потом душили пакетом, давили наручниками и поднимали вверх. Когда мне выбили челюсть, я еле жевал.
Потом перевезли, сказали, что в Изюм. Нас держали в подвале, как котельная. Каждый раз они напивались, приходили и прикалывались над нами холостыми патронами. По потолкам стреляли. Потом „Правый сектор“ приходил, тоже пьяные. Там была Катя из города Краматорска. Ее пристрелили там на месте, когда они напились.
Пришли три человека, зашли с „калашом“, а у одного был ПМ с боевыми патронами. Ходили по камерам — стреляли, потом дошли до нее, насколько мы слышали, стреляли в потолок, потом слышали выстрел и звук как хрипение, и кто-то из сокамерников сказал, что последние слова у нее были: „Зачем?“ И все. Начался крик, шум поднялся. На следующий день ходили, как будто ничего не бывало».
Абсолютному большинству захваченных украинскими силовиками во время допросов угрожают убийством, пытками и насилием над членами их семьи.
Например, захваченная 6 октября 2014 года Зинаида Малеева рассказывает: «Меня забрали в летнем халате, в носках и тапочках. Потом вывели мужа-инвалида с группой 1А, который с палочкой еле-еле ходит. Привезли на завод, мужа посадили в отдельное здание. А меня посадили в комнату метр на полтора и в высоту два метра с небольшой дверцей и вентилятором, в которой было очень холодно. Я ничего не говорила, потому что ничего не знала. Они кричали, оскорбляли, угрожали, били, играли по моему телу электрошокером, топтали каблуками ступни ног, били носками по ногам, держа пистолет со взведенным курком у затылка. Светили в глаза фонариком. Сказали, что меня будут насиловать много солдат, потом привезут мою дочь и внучек 6 лет и 1 года и их будут насиловать. Я не знала, что делали с моим мужем, но я боялась за его жизнь и за жизнь моей матери, которой 80 лет».