Тем не менее от мачехи Джорджианы он узнал, что в восемь они обедают с друзьями, после чего поедут на бал к Марстонам.
Зная привычки Джорджи, Бэкенхем рассчитал, как долго она будет готовиться к выходу и когда будет дома.
Конечно же, когда он явился, ему сказали, что ни леди Блэк, ни Джорджи не могут его принять. Горничная, сообщившая ему эту новость, неодобрительно поджала губы, тихо заметив, что для посещений он выбрал странное время.
– Вы, верно, Смит? – уточнил граф.
Служанка озадаченно ответила:
– Да, милорд.
Он сложил руки за спиной.
– Личная горничная мисс Блэк, не так ли?
– Да, милорд.
– Будьте любезны сообщить своей госпоже, что если она не спустится ко мне через десять минут, то я сам поднимусь к ней.
Женщина сухо хмыкнула, затем строго посмотрела ему в лицо.
– Моя госпожа дала бы мне хорошую затрещину, передай я ей подобную ерунду.
Бэкенхем усмехнулся:
– Тогда предложите ей дать затрещину мне, если кого-то обязательно нужно ударить.
Разумеется, Джорджи никогда бы не стала давать затрещины горничным, а грозная Смит не потерпела бы такого отношения. У госпожи и служанки были необычные отношения – взаимное уважение. Учитывая, что даже ко многим высокопоставленным членам общества Джорджи относилась с презрением, это было странно вдвойне.
Поколебавшись, горничная кивнула.
– Я передам ваше сообщение, милорд.
Он взял со столика какой-то журнал и принялся ждать.
А Джорджи тянула время. Прошло целых двадцать минут, прежде чем пришел ответ.
Смит, опустив глаза в пол, заявила:
– Милорд. Моя госпожа просила передать вам, что не сойдет ни через десять минут, ни в какое другое время. Она также велела сообщить вам – она принимает ванну, так что не говорите потом, что не были предупреждены.
Подобная дерзость удивила его и заставила смеяться, несмотря на то что образы в его голове волной тепла и зова плоти погнали горячую кровь к паху.
…Джорджи, нежное существо с кремово-розовой кожей, сейчас, должно быть, в ванне с мыльной губкой в изящной ручке. Капли воды бисером рассыпались по плечам. Длинные ноги согнуты, колени выглядывают из воды как маленькие белые бугорки. Розовые, тугие соски венчают пышные соблазнительные полушария идеальной формы…
Горничная откашлялась.
Бэкенхем с трудом вернулся к реальности.
– Вот как?
Он на мгновение задумался. Потом медленно поднялся со стула.
– Думаю, вам все же лучше доложить обо мне, – проговорил он мягко, жестом пригласив горничную идти вперед.
Со сдавленным вздохом возмущения и протеста Смит поспешила вверх по лестнице.
Бэкенхем следовал за ней. На ступеньках, вместо того чтобы идти за горничной дальше по коридору, он развернулся и очень тихо пошел обратно.