— Подите, — сказала она, — прочь.
Все бросились к дверям.
Костис, стоявший в изножье кровати, попытался удалиться с достоинством и добрался до двери последним. Он посмотрел назад. Царица стояла у кровати, неловкая в своей нерешительности и в то же время изысканная, как белая цапля. Сам того не замечая, он замер на месте.
Она протянула руку и коснулась лица царя, приложила ладонь к его щеке.
— Это просто кошмар, — сказал он все еще хриплым голосом.
Голос царицы звучал безмятежно.
— Как неловко, — сказала она, глядя на его искалеченную руку.
Царь поднял голову и проследил за ее взглядом. Царица произнесла эти слова так, словно ее разбудил ребенок, заплакавший от страшного сна, а не собственный муж, который кричит от ночных кошмаров по ее же вине. По лицу царя промелькнула быстрая улыбка.
— Ой, — сказал он, глядя ей в глаза. — Ой, — сказал он снова, когда царица коснулась его руки.
Костис в растерянности стоял среди замерших на месте придворных. Он чувствовал, что они поражены не меньше него, но в любом случае, им незачем было наблюдать, как царь с царицей решат свой спор. Это вообще их не касалось, поэтому он протянул руку к двери. Просунув руку в отверстие, где находился замок, он потянул дверь на себя и тихо прикрыл ее.
Придворные посмотрели на него с возмущением, но никто не произнес ни слова, боясь привлечь внимание царицы. Костис посмотрел через их головы и встретил взгляд одного из охранников.
— Очистить помещение, — приказал он.
Слуги в ответ загудели тихо, но яростно. Сквозь возмущенный ропот прорвался голос Сеана.
— По какому праву ты отдаешь здесь приказы, командир?
Костис не ответил. Сеанус был прав, его звание и должность не имеют здесь значения. Даже в чине лейтенанта он не мог отдавать распоряжения приближенным царя.
— Каким образом ты собираешься добиться их исполнения? — поинтересовался Сеанус.
Он имел привычку растягивать слова в состоянии бешенства, но Костис решил не церемониться.
— Под дулом пистоля, если понадобится, — сказал Костис.
Рука Сеана потянулась к ножнам кинжала на поясе. Без малейшего колебания половина охранников в комнате положила ладони на рукояти мечей, а вторая половина, ударив прикладами в пол, приступила к заряжанию пистолей.
Костис не отводил глаз с Сеана. Остальные слуги, как овцы, сбились у него за спиной. Было ясно: они ждут, когда Сеанус поведет их к дверям; и когда он приподнял одно плечо и презрительно вздохнул, Костис понял, что выиграл.
— Я уверен, что никто из нас не хочет беспокоить Их Величества, — сказал Сеанус.
Костис расставил охранников в коридоре за дверью караулки. Сам он проверил гардеробную и остальные помещения и, убедившись, что они пусты, занял пост у наружной двери. Придворные царя и служанки царицы толпились в коридоре. Кто-то принес скамьи из зала и несколько стульев из соседних комнат. Костис подавил зевок и приложил ладонь к уху, в котором начинала пульсировать боль. Оно было покрыто коркой засохшей крови, и когда он повернул голову, то увидел пятна крови и на плече. Очевидно, вторая пуля, отлетев рикошетом, все же зацепила его. Подошла служанка царицы, и он замер на месте. Это была Фрезина, старшая из женщин, с аккуратно уложенными вокруг лица седыми косами. Она улыбнулась ему и пододвинулась ближе, чтобы вытереть его ухо белым платком. Ткань была влажной и пахла лавандой.