– Зеркальная пленка, – вздохнув, повторил Энгин. – Аннет не хватает магического образования, что ей совершенно не мешает. Она идет напролом в вопросах, за которые остальные просто не берутся, потому что это невозможно. А уж в том, что касается хитрости и изощренности, равных ей нет. – Он улыбнулся, похоже, собственным мыслям. Поерзал на стуле, устраиваясь удобнее, и только после этого продолжил: – Она создала формулу заклинания, которая заставляет отражать сам воздух, что решает сразу две проблемы. И с непрерывностью, и с плотностью. И всё это на том уровне, который и магией-то не называют.
– Барышня она видная, – оправдал мои надежды Сэм, тут же поймав идею, – ее бы запомнили. На личину рассчитывать бесполезно, в ювелирных лавках против них установлены маячки.
– Жаль, – вздохнул Вильен, – а такая версия была.
В отличие от моего эксперта, который тут же склонился над столом, Николас продолжал смотреть на меня.
– Ты ведь о чем-то не договариваешь? – неожиданно по-доброму улыбнулся он мне, сбив на мгновение дыхание. Такого Сванетти я не знала.
Виль встрепенулся, Сэм – усмехнулся. И даже Энгин открыл глаза, чуть развернувшись в мою сторону.
– Не договариваю, – кивнула я, не видя смысла скрывать очевидное. – Меняю гениальную мысль на сытный обед.
– Угощаю! – первым оказался Самюэль.
– Поддерживаю, – выпрямился на стуле Энгин.
Главное в этом деле – стимул! Матушка всегда так говорила.
– Виль, – укоризненно качнула я головой, – ты же из сиротского дома…
Тот задумчиво прикусил губу, пытаясь понять, что я имела в виду, и… засмеялся, стукнув ладонью по столу:
– Так просто!
– Это только предположение, – остудила я его пыл.
Не подействовало, Вильен был уже совершенно уверен в том, что я – права.
– А нам? – насупился Сэм.
– А вам, – закрыв папки и поднявшись, заявила я, – после обеда. А пока – думайте.
Спорить со мной никто не стал. Это была игра…
Мы все любили в нее играть…
Жаркус постарался! Рыбный супчик со сливками и зеленью на первое, на второе тоже рыба – филе в золотистом кляре и рассыпчатая крупа, обильно политая чуть островатым пряным соусом. На сладкое – тонкие, почти прозрачные блинчики с медом и кувшин с моим любимым ягодным киселем. От чая, хоть нам и предлагали, все предпочли отказаться.
Сам хозяин таверны, лично накрывавший наш стол, теперь стоял за стойкой и умильно смотрел на меня. О втором покушении здесь было уже известно.
– Я так больше не могу, – в очередной раз встретившись с Жаркусом взглядом, вздохнула я.
– Это я не могу, – пытаясь дожевать очередной блинчик, прошамкал Вильен. – И есть больше не могу, и не есть – тоже не могу.