Его голос срывался, приковывая к себе. И сам он был таким счастливым… До какого-то безумия, до невозможности держать это в себе, до неистребимого желания поделиться своими чувствами со всеми и с каждым…
Об актерских данных Самюэля Джакса мне было хорошо известно. Так что я на этот крючок не попалась, пусть и вынуждена была подыграть, скромно опустив взгляд.
– Что – Анастасия? – четко следуя плану Сэма, была вынуждена спросить его маменька.
– Матушка! – Он поцеловал ее руку, вновь посмотрел на меня…
Мне даже стало неловко, столько нежности было в его глазах. Нежности, доставшейся не по праву…
В тот момент было не важно, по праву или нет, мне все равно было приятно.
– Матушка! – повторил он с той же экспрессией. – Анастасия согласилась стать моей женой…
Аннет великолепно владела собой, но в это мгновение ее злость была похожа на удар клинком. В самое сердце. Мое!
Удивляться не стоило. После всего, что Энгин рассказал ей обо мне, другого ждать и не стоило.
План был прост по своей сути и надежен. Для Аннет я была шпионкой, добывающей сведения в интересах империи Ровелин. Князь – связным, которому я передала записку с местом и временем встречи. Ее задачей было заполучить бумаги, которые я для него приготовила.
То, что это будет безобидное письмо, в котором я прошу Северова осветить некоторые моменты жизни Ольги Вертановой, известно ей не было. О том, что на нем будет стоять защита третьего уровня, тоже.
Все остальное – проблемы самого Энгина. На мне была лишь необходимость обеспечить происшествию определенную публичность.
– Анастасия? – растерянно посмотрела на меня графиня.
Ее обескураженность длилась недолго, уже через мгновение в ее глазах начал проявляться холод…
– Матушка! – вновь перехватил внимание графини Сэм. Переигрывал, но тут уж было не до идеального исполнения. – Граф, – он развернулся к графу Штудеру, – вы ведь нас извините. Я должен сказать об этом отцу.
– Конечно, виконт, – в отличие от Эммы Джакс, этот сумел сдержать свои чувства. И даже отступил в сторону, прихватив под локоток дочь, чтобы дать нам пройти.
Последнее, что я увидела, презрительный взгляд Аннет.
Что ж… с этим старший Паррей тоже угадал. Ненавидеть эта девушка умела. Ненавидеть и… мстить.
Все это было в ее глазах.
– Я прошу простить, граф, – обратилась я к отцу Самюэля. Находились мы в его кабинете. Вместе с Сэмом и его маменькой, – но, кажется, ваш сын неправильно меня понял.
– Настя! – выдохнул Сэм, демонстрируя полное непонимание.
Я коротко посмотрела на него… грустно, насколько это было возможно:
– Я не дала окончательного ответа. Лишь пообещала подумать, – продолжила я тем не менее достаточно твердо. – Пожала плечами: – Мне искренне жаль.