- А кто вам носки штопает? - и
- А кто из вас завтрак готовит?
Нет, это становилось невыносимо. Пришлось снабдить Митьку пятью франками: вытурить в кино. Маргарет смотрела на этот трогательный спектакль с улыбкой.
Остались наедине. Глядя в окно, хмурясь, руки в карманах, он спросил без прелюдий:
- Ну?
- Что ну, милый?
Он еще больше нахмурился:
- Как он тебе?
- По-моему, прелесть, - нежно выпела Маргарет. Начинало накрапывать. Он отвернулся устало от мокрой
оконницы, медленно прошел по комнате, сел на диван:
- Дурак я, что тебя сюда пригласил.
- Намекаешь, мой милый, - дура я, что приехала? -Нет.
- Должна признаться, - сказала Маргарет, - главным образом, я это из любопытства.
- Не одобряешь.
- Неужели мое одобрение столь существенно для твоего счастья?
- Наоборот.
- Но тогда…
- Суть в том, - он сказал со своей беглой, несчастной, нехорошей усмешкой, - что тебе надо было окончательно убедиться, что исключение и впрямь подтверждает правило.
Она со вздохом спросила:
- Стоит ли нам в этом копаться?
- По-моему, не мешало бы. Разнообразия ради. Она смолчала.
- Но вот ты скажи, Маргарет, просто мне интересно. Что ты имеешь против Митьки?
- Против этого ребенка? Да я его толком и не разглядела.
- Этого ребенка? - передразнивая ее тон. - Да ты, кажется, рисуешься, моя радость?
- Ну, может быть, разве что чуточку, - она улыбалась. - Но ей-богу, я же ничего абсолютно не говорю против… Митьки, да? Какое милое имя.
- Очень. То есть ты считаешь, что такие вещи всегда обречены на провал?
- Нет, почему. Не всегда. - Она запнулась. - Не для всех.
- Но для меня?
- Да, Эдвард, признаться, я так считаю.
Повисла пауза. Он осторожно прочистил горло; спросил уже другим, примиренным тоном:
- Почему?
- Ну, не знаю. Не твой стиль. Это так… - вдруг она осеклась, против воли усмехнулась. - Ой, Эдвард, прости, но я просто себе не представляю - ты и…
- Давай-давай, уж выкладывай свою остроту.
- Какие остроты. Иди по крайней мере… ой, нет, не могу, это так смешно, это как…
- Ну?
- Как няня при ребеночке. Или гувернер в благородном семействе.
- Спасибо большое.
- Прости, Эдвард. Ты же сам меня к стенке припер, знаешь ли. Но все так и есть. По-моему, тут бы надо абсолютно не иметь чувства юмора. А у тебя его слишком много.
- Может, не так много все же, как тебе кажется.
- Милый, но ты не сердишься, нет? -Нет.
- Сердишься.
- С чего бы. Мне исключительно интересно. Снова она вздохнула.
- Ох Господи, поздно уже. Я пойду.
Он проводил ее вниз на несколько маршей.
- Милый, - она вдруг сказала, - знаешь, я очень надеюсь, что ошибаюсь.
- Уверен, ты надеешься, что ты права.