Примите мои самые лучшие пожелания и поздравления с Рождеством и Новым годом.
Эрик.
* * *
Долгий свист прорезал тьму под вязами на берегу канала. Он встал со стула, открыл окно, выглянул:
- Франц?
- Эдвард?
- Держи.
Достал из кармана ключ, бросил.
- Есть. Поймал.
Еще минута - и распахнулась дверь.
- Ну, Эдвард, как дела, старикан?
Франц скинул пальто, пиджак, шарф. Потом привычно двинулся к зеркалу, подробно расчесал волосы карманой расческой. Налил в раковину воды, вымыл руки.
- Как делишки? - спросил Эдвард.
- Погано.
- Опять с отчимом разругался?
Франц кивнул, потом не то рыкнул, как зверь, не то хохотнул, быстро, тремя перехватами, прошелся на руках по диванной спинке.
- Роскошно, - усмехнулся Эдвард. Взял со стола разрезальный нож, спросил: - А так умеешь?
- Нет. И как у тебя только получается? Покажи!
- Просто же, как апельсин.
- Нет. Ты покажи. Покажи еще разок.
- Что это? - он спросил, чтоб переменить тему, показывая на длинный шрам на предплечье у Франца.
- А это на прошлый май. У сестренки. Полиция нам окно расколошматила автоматной очередью.
- Так ты что - коммунист?
- Ну еще чего.
Франц расхохотался. Спросил вдруг:
- А у самого тоже шрам? - Он даже вздрогнул. И не думал, что видно. - И откуда это у тебя?
- Пулю в себя пустил.
- Несчастный случай, что ли?
- Нет. Умышленно. -Где?
- Здесь, в Берлине.
- Когда?
- Прошлой зимой.
- Так чего ж ты не умер?
- Потому что врачи ваши немецкие такой дошлый народ. Отсюда вот пулю и вытащили.
Франц рассмеялся. Эдвард спросил:
- Не веришь?
- Ясное дело, не верю.
- Почему?
- С чего тебе стреляться^го? С такими деньгами. Невнимательный взгляд порхнул по комнате, застрял на
письмах. Франц вдумчиво их разглядывал.
- Эрик? Твой друг, что ли, в Лондоне? -Да.
- И то и то по-английски? -Да.
- Почитай оттуда чего-нибудь. Как звучит, послушать охота. Бледно улыбаясь, он стал читать:
Собственно, она, по-моему, не так уж безумно и опечалилась. Я сказала: ты же знаешь, какой он у нас, Эдвард, - и она согласилась, что да, все мы знаем, какой он. Скажи спасибо, мой дорогой, что мы этого не знаем.
Помолчал, спросил:
- Ну как, понял?
- Местами.
- Например?
- В общем, что-то тут насчет ценности вроде какой-то. "Дорогой" - это ж ценный, да?
- Да.
- Ну. Выходит, я по-английски понимаю! - Франц улыбнулся самодовольно, угостился сигаретой: - Нет, ты расскажи мне все ж-таки. Откуда он у тебя, по правде, шрам этот?
- Я сказал уже.
- Нет. По правде. Это на войне, да?
- Ну, если тебе так хочется.
- Ты был на войне?
- Был.
- И много немцев поубивал?
- Порядочно.
- Тогда я тебя убью. - Франц схватил его за горло. Но почти сразу посерьезнел. - Жуть, наверно, была.