Сглатывая ком ужаса, юноша посмотрел в нечеловеческие глазищи.
– Не пойду, – выдавил. – Что я Абле скажу? Не хочу, чтоб смеялась.
Пятерня медленно отпустила.
– Умирай, если хочешь, – бронзовый голос сумеречника обдавал презрением, как зимний дождь холодом.
Подбирая присыпанное пылюкой копье, Антара услышал удаляющийся стук копыт.
– С бабами в шатрах не останусь… – упрямо прошептал он, утер слезы стыда и в отчаянии полез на кобылу.
И снова нагнал Рами – очень быстро.
На окраине становища в прыгающем факельном свете голосили и орали в десяток глоток, в реве заходились дети.
– Антара-аааааа!.. мама-ааааа!..
Ага, это Нуман бежит, все мордашка мокрая от соплей.
– Маму увезли-иии… это не кайсы-ыыыы…
Что это не кайсы, Антара уже понял.
– Связали, во вьюк положили-иии…
На шее Нумана болтался обрывок веревки. К его боку прижимались еще двое – дочка и мальчик тети Сафийи, их тощие шеи спутывал длинный ремень, а на кончике ремня, задирая подбородок, тащился еще и мелкий зареванный Ясир из соседнего шатра. Все четверо ревели, как зарезанные, и размазывали по лицам сопли, слезы и грязь.
– Нуман, хватит плакать, ты мужчина. Развяжи их, – строго сказал Антара с высоты кобылы.
– Отца заарканили, угнали, – всхлипывая, выдавил Ясир, выпрастывая шею из ременной петли. – Маму с сестрой во вьюк запихали. Брата с Ибрагимом за шеи связали и так за конем потащили…
– А нас тоже повязали, а потом бросили, – мрачно добавил Нуман.
Он уже утер сопли и преданно смотрел на Антару:
– Ты спасешь маму и тетю Сафийю?
– Конечно, спасу, – твердо ответил юноша и вскинул в руке копье.
Раздавшийся за спиной строгий окрик заставил Антару съежиться в роскошном чужом седле:
– Ты куда это собрался, о сын рабыни? И откуда у тебя лошадь, а? – рявкнул высоченный, богато одетый старик.
Почтеннейший Рашад, как же без него. Мальчишек как ветром сдуло.
А Рашад пренебрежительно бросил:
– Отец твой сказал – расходиться.
– Но…
– Их больше сотни, дурак. В железе. На хороших конях. Даже если догоним, они нас к тем, кого на сворках ведут, подвяжут. Слезай с коня, Антара, бой окончен.
– Но…
И тут откуда-то справа раздался резкий голос Рами: Стрелок кричал, кроя всех трусами и евнухами. Ему ответили такие же возмущенные вопли.
– Уйми своего лаонца, – презрительно процедил Рашад. – А то как бы ему бока не намяли. П-подлая приблуда, безродный выродок…
Бормоча ругательства, почтенный господин перекинул через плечо полу бишта и удалился в темноту.
Антара успел вовремя: Рами уже окружила пешая и конная толпа. Разъяренные люди орали, размахивали палками, и сумеречнику явно грозила хорошая трепка. Стрелок сдерживал топчущуюся кобылу, свирепо рычал в ответ и скалился, как каракал над добычей: