— Всем добрый вечер, — сказал я. — Вчера я поздно освободился, решил не звонить, был уверен, что все уже спят. — Я кивнул повернувшейся ко мне Лорене. — Спасибо, ты меня выручила.
— Не за что, — улыбнулась она. — Мы не скучали, у нас было много дел. Да, моя хорошая?
— Да, — подтвердила Эмили, не отрываясь от своего занятия. — Лорена учила меня делать кукол. Больше мне не придется надоедать ей с просьбами о подарках, потому что я умею делать их сама!
— Никогда не видела, чтобы кто-то научился делать кукол за один вечер, — недоуменно пожала плечами Лорена.
— Наши дети быстро учатся. Мы осваиваем чтение и письмо за пару дней, новые языки — за неделю. Современная жизнь летит быстро, и мы приспосабливаемся к ее темпу. Что у нас на ужин?
Лорена приподняла крышку одной из кастрюль.
— Жаркое из баранины, два салата и пирог. К последнему я не притрагивалась — его делала Эмили, целиком и полностью.
— Полтергейст помог мне разбить яйца, — произнесла Эмили, положив кисти в стакан с водой.
— Вот как? То есть, пирог вы делали вместе с полтергейстом? Он тебя не подвел?
— Нет. Он решил, что нужно отвлечься от полок с чашками и заняться чем-то полезным.
Я отодвинул один из стульев и сел за стол.
— Ну что же, тогда сегодня полтергейсту полагается мороженое. Лорена, дорогая, оставь нас на минутку — нам нужно поговорить.
— Хорошо. Я буду ждать в гостиной.
Я проводил взглядом Лорену и снова повернулся к Эмили. Она, почувствовав мой взгляд, подняла глаза от рисунка и положила кисть на подставку.
— Милая, я должен рассказать тебе кое-что.
— Что случилось, папа? — Она взяла меня за руку. — Неужели ты заболел? Или… Эдуард заболел еще сильнее?
— Нет, — рассмеялся я. — С Эдуардом очень скоро все будет хорошо, а я здоров, и все остальные тоже здоровы. Это касается мамы.
В глазах Эмили появилась печаль.
— Мамы, — повторила она. — Ты хочешь рассказать мне о маме?
— Да. Мы ведь никогда не говорили с тобой о маме, так?
— Так, — кивнула она. — Но я думала, что ты не хочешь рассказывать, и не спрашивала.
— Сейчас мы о ней поговорим. Или ты хочешь поговорить в другой раз?
Эмили замотала головой, и я начал рассказ. Занял он не больше получаса, хотя мне казалось, что некоторые вещи объяснить ребенку будет сложно. Нужные слова нашлись сами собой — так, будто я до этого несколько раз проговаривал про себя то, что должен буду сказать. Когда я закончил, Эмили сидела, сложив руки перед собой, и смотрела на рисунок. Она размышляла.
— Так вот как все было, — сказала она, наконец. — Это очень грустно.
— Да.
Эмили подняла глаза и накрыла мою руку ладонями.