— Дана? — осторожно предположила я, решив не спрашивать, откуда она знает мое имя.
Девушка сделала скучное лицо.
— Нет. Но то, что ты приняла меня за карателя, не может не льстить. Вторая попытка?
— Анна? — снова заговорил Эдуард. Он буквально выдавил из себя это имя: то ли ему не хотелось его произносить, то ли не хотелось верить в то, что он прав.
— Ты говоришь таким тоном, будто и вовсе не рад меня видеть?
Она отошла от картины, сделала пару шагов в сторону Эдуарда, и он невольно отступил назад.
— Боюсь даже спросить, но… — начал он.
— Если говорить понятным вам языком, то я немного преобразилась. Тебе нравится мое новое тело?
— Ты пришла… за мной?
Анна поморщилась.
— Либо ты думаешь слишком много о себе, Эдуард, либо недооцениваешь меня. Я ведь отпустила тебя, так? Было бы глупо приходить за тем, кому я по доброй воле дала идти. А вот за тобой, — она посмотрела на меня, и я инстинктивно схватилась за серебряный браслет: подарок Винсента остался при мне, — я вполне могла бы прийти. Но ты меня тоже не интересуешь. Равно как и вакханка.
— Тогда зачем ты приехала? — спросил Эдуард. — Поздороваться? Посмотреть картины?
— Да, — кивнула Анна. — Я люблю твои картины, ты ведь знаешь. Теперь они стали еще лучше, приятно видеть твой творческий рост. Я была бы рада остаться, но дела зовут меня… игра скоро начнется, и мне нужно сделать свои ставки.
— Игра? — переспросила я. — Какая еще игра?
— Большая игра, Лорена. Очень большая игра.