— Десять центов, Эдуард! — крикнула мне Эмили. — И еще на кухне опять оборвалась полка с чашками.
Прежде чем вернуться на кухню, я отключил кондиционер от электричества. Эмили уже не рисовала, а сидела, сложив руки перед собой, и смотрела на меня.
— Полка с чашками, — напомнила она.
— Ну нет, сейчас ты меня не проведешь. Кондиционер включался пять раз подряд, а полка с чашками падала уже трижды! Что за чертовщина происходит в этом доме?!
— Тут живет полтергейст.
Я открыл по очереди несколько кухонных шкафов и обнаружил оборвавшуюся полку. Чашки на этот раз оказались пластиковыми, так что собирать осколки не пришлось, и я просто аккуратно поставил их в ряд рядом с раковиной.
— Кто такой полтергейст?
— Это маленький дух, который живет в домах и делает пакости. Его нужно задабривать вином или кусочком шоколада. Вино ставят в один из шкафов, а шоколад кладут под холодильник.
Эмили взяла в руки зеленый карандаш. Она рисовала Демона Реки, и он был почти готов — оставалось только раскрасить волосы, чем она сейчас и занималась.
— Духов не бывает, — ответил я, занимая свой стул.
— Еще как бывают. И не только домашние, а самые разные. Бывают и злые духи. Но злые духи не подходят к нам с папой, они нас сторонятся. К нам подходят только добрые. К примеру, Основатель пару дней назад пригласил нас на экскурсию по кладбищу!
— Эмили, ты просто под впечатлением от прочитанных легенд.
Она обиженно насупилась и с увлечением принялась за рисунок.
— Можешь не верить, не очень-то и хотелось! Но папа знает всех духов. И дружит почти со всеми.
Я не ответил и снова принялся за чтение, хотя сосредоточиться на книге мне не удавалось. Голова раскалывалась, все кости ломило, и больше всего мне хотелось лечь в кровать и хотя бы попытаться задремать. Первую ночь после снотворного я спал, но это был тяжелый сон с ворохом кошмаров, а наутро я проснулся совершенно разбитым, и ощущение было такое, что и вовсе не отдыхал. На вторую ночь уже знакомый мне сценарий повторился: я не смог уснуть и лежал, глядя в потолок, вспоминая Анну. Я всегда считал сон пустой тратой времени, но эти несколько дней заставили меня в корне поменять свои взгляды на этот вопрос.
— Хочешь, я сделаю тебе зеленый чай? — донесся до меня голос Эмили.
— Нет, спасибо, моя хорошая.
Она вернула карандаш в коробку и положила свою маленькую ручку на мою руку.
— Тогда, может, я согрею тебе молока? Когда мне не спится, папа всегда греет молоко, а потом кладет в него ложку меда. Я засыпаю, и мне снятся хорошие сны.
— Я не люблю молоко.
— Не волнуйся, скоро ты будешь совсем здоров. Папа тебя вылечит.