— Судя по тому, что ты через неделю нашла мне замену, любовь прошла.
— Зачем ты так со мной? Разве нам было плохо вместе?
Зеленые огни на выезде из тоннеля сменились красными, и пол под ногами задрожал, сообщая о приближении поезда.
— Какая теперь разница? — пожал я плечами. — Но увидеть тебя в компании твоего… нового увлечения было очень приятно.
— Дамы и господа, — снова заговорил диспетчер. — Поезд, следующий по фиолетовому маршруту, прибудет через две минуты. Пожалуйста, оставайтесь за желтой чертой до полной остановки.
Если честно, я побаивался поездов, хотя причин этому не было, и поэтому всегда стоял на уважительном расстоянии от желтой черты. И сейчас я всеми силами старался держаться подальше от рельсовой ямы, но какая-то неведомая сила толкала меня к ней. Это была одна из тех ситуаций, когда происходящее выглядит настолько иррационально, что ты не можешь произнести ни звука — и уж точно не можешь закричать. Через минуту я уже стоял за желтой чертой, оставалось только сделать шаг — и я окажусь на рельсах. Работники службы безопасности, которые обычно зорко следили за тем, чтобы никто из пассажиров не подходил к черте, сейчас по какой-то непонятной причине смотрели по сторонам, но только не на меня.
— Покончить с собой у меня на глазах, бросившись под поезд? — спросила Анна. — Это так романтично, Эдуард!
Мне хотелось удержаться, уцепиться за что-то, но, сколько я ни оглядывался, ничего мне на глаза не попадалось. А тем временем серебристый поезд — «новые городские поезда — сейчас еще быстрее», мелькнула у меня в голове фраза из рекламного ролика — появился из тоннеля и, ослепляя светом фар, продолжил свой путь. До платформы оставалось несколько метров, машинист уже останавливал состав, но меня это не спасло бы. Я сделал последний шаг и почувствовал, что падаю в пропасть. «Только бы это побыстрее закончилось»: это было моей последней мыслью до того, как меня окутала темнота.
Я вынырнул из холодной глубины легко, почти внезапно — даже не успев осознать, что возвращаюсь в реальный мир. Пару секунд я лежал, не шевелясь, а потом открыл глаза и осмотрелся. Незнакомая комната. Спальня. Темно-зеленые тона, плотно задвинутые шторы, едва уловимый запах благовоний. На низком столике возле кровати — ночник, с трудом освещающий даже самого себя. Размышляя о том, как оказался в чужой кровати, я в очередной раз оглядел комнату, и взгляд мой остановился на Кристиане. Он сидел в одном из кресел, поставленных напротив окна, и читал книгу в тисненом золотом переплете. Глаз он не поднял, даже не повернул головы в мою сторону, но на мое пробуждение отреагировал незамедлительно: