— Боюсь даже предположить, какой.
— Дана оказалась в сложном положении. С одной стороны, она не могла меня предать. С другой стороны, она давала клятву верности Темному Совету, и клятва эта, как и любая другая, в которой используется формулировка «клянусь кровью своего создателя», свята для нас. С одной стороны, она всегда неровно дышала ко мне, и я это знал, а поэтому боялась приговора, который вынесет мне Темный Совет. С другой стороны, Дана могла выбрать только долг, хотя чувства ее природе не чужды. И она сделала свой выбор, рассказав обо всем ее покровителю.
Мы вышли на большую поляну. Луна наконец-то выглянула из-за туч, и лес уже не казался мне таким ужасным, как несколько минут назад.
— Эмили оставили в живых — она была ни в чем не повинным ребенком, так что убивать ее не было смысла. А о том, что делать со мной и с Мартой, Темный Совет размышлял несколько дней. Обычно в таких ситуациях развоплощают обоих, но мне в виде исключения решили предоставить выбор. Самый страшный выбор, который только может сделать подобное нам существо.
— Дай-ка я угадаю. Тебе предложили либо убить себя, либо убить ее. И ты убил ее.
— Да. Именно так.
Я пошевелил ногой траву и, убедившись, что там нет никаких сюрпризов, сел на землю.
— Теперь я понимаю, почему ты мне об этом не рассказывал…
— Говорят, что создатель, скорее, вырежет себе сердце, чем убьет свое дитя. Но даже если бы у меня был миллион сердец, и я бы вырезал их по очереди, эта боль не сравнилась бы с той болью, которую я испытал тогда.
— А что сказала Дана? Что она сделала?
— Она была рядом, утешала, говорила, что все могло закончиться хуже. И в какой-то момент я осознал, что невозможно провести в трауре всю жизнь. Особенно если это вечная жизнь. А потом подумал о том, что слишком долго живу для себя, и мне пора обзавестись женой. Такой женой, которая подходит мне по статусу. Таких женщин вокруг меня было немного, а с Даной соперничать не мог никто.
Я вытянул ноги.
— Поверить не могу. Она подставила тебя, а ты на ней женился?
— Мы — не люди, Эдуард. Мы думаем иначе, и у нас другие ценности. С человеческой точки зрения Дана поступила подло. Но у нее не было выбора. Она все равно сделала бы это. В каком-то смысле она меня спасла.
— Да уж. Она, по-моему, еще та штучка… кстати. У вас что, приняты браки между членами семьи?
— Мы не члены одной семьи. Мы брат и сестра по крови, у нас один создатель.
Винсент сел рядом со мной.
— А почему вы теперь не вместе? — задал я очередной вопрос.
— Дана была одним из самых авторитетных и уважаемых карателей в Ордене. И за некоторые заслуги получила самый драгоценный подарок, о котором мы только можем мечтать: