. Она сняла с себя все клятвы, которые давала, включая клятву предназначения. Проще говоря, освободила себя от меня.
— А ты от нее освободился?
— Если я начну думать об этом, Эдуард, то радио в моей голове зазвучит еще более непонятно, чем раньше. Так что давай оставим эту тему. Нам надо подумать о другом: какого черта Дане взбрело в голову вставлять мне палки в колеса, и зачем она тут появилась?
Я закивал, показывая тем самым, что полностью согласен с таким решением. Тем временем Винсент поднялся, аккуратно расправил плащ, который он нес на сгибе локтя, и накинул его на плечи. Луна светила неярко, ее время от времени закрывали легкие облачка, но даже при таком освещении я заметил, что это вовсе не плащ, а длинная мантия из тяжелого материала. Винсент повернулся ко мне спиной, и я, чуть приподнявшись, разглядел на мантии двух вышитых змей, которые сплелись в тесный клубок. Скорее всего, змеи изображали какой-то древний символ, но я и понятия не имел, что это может означать. То же самое можно было сказать и о надписи на непонятном языке, которая заключала странный рисунок в окружность.
— Подними свою задницу, Эдуард, — обратился ко мне Винсент. — Я и так оказал тебе большую честь, взяв тебя с собой. Не пристало смертным сидеть в вальяжных позах перед ликом темных хозяев.
Сделав над собой усилие и сдержав колкое замечание касательно «темных хозяев», я поднялся на ноги.
— А теперь преклони колени, — продолжил Винсент.
— Преклонить… — начал я, но уже через долю секунды стоял на коленях. Ощущение было такое, будто кто-то невидимый дал мне хорошего пинка.
Несколько минут тишину нарушало только пение ночных птиц. Винсент стоял в паре шагов от меня, подняв голову к небу и прикрыв глаза. Я ожидал чего угодно, даже появления странного существа из-за кустов, но только не женского голоса, который, казалось, доносился отовсюду и одновременно из ниоткуда:
— Неурочный час, Винсент. Мы договаривались, что ты придешь тогда, когда у тебя будут новости.
— Я знаю, что виноват, и что нарушил твой покой, Великая. Но мое дело не терпит отлагательств.
— Это настолько срочное дело, что ты привел с собой смертного?
Смертного. Я уже несколько раз ловил себя на мысли, что начинаю ненавидеть это слово.
— Если тебе неугодно его присутствие, я сейчас же отошлю его назад.
— Вот уж нет! — возмутился я. — Я не собираюсь возвращаться в одиночестве по жуткому темному лесу! Особенно после твоих слов о лесных…
Слово «духах» застряло на полпути, так как больше я не мог произнести ни звука. Винсент уже проделывал этот фокус у меня дома, и сейчас повторил его с не меньшим успехом.