поступок. Но потом заметила, что Виргиния выглядит напуганной и почувствовала, что она голодна. Морана неосознанно втянула носом воздух и покачала головой. С таким же успехом она могла выпить стакан воды – сейчас он принес бы ей даже большее облегчение, чем кровь вампира.
– Что ты тут забыла?
Заметив, что Морана поднимается, Виргиния шагнула назад, но на ее лице появилась решимость. Да нет, наверное, даже… злость ? Она явно чем-то расстроена, если не сказать большего. И расстроил ее не голод.
– Мне нужна твоя помощь.
– Помощь? – Морана улыбнулась. – Детка голодна ? Прости, злой служитель культа Равновесия приковал мамочку к ее собственному дому серебряной цепью. Злой и безрассудный служитель культа Равновесия. Он не подумал о том, что ему придется вернуться .
– Мне нужен твой кинжал из храмового серебра.
– О чем это ты?
Виргиния смотрела на нее исподлобья и сейчас больше всего напоминала затравленного зверька.
– Не лги мне , – сказала она, и в ее голосе зазвучала угроза. – Я видела его у тебя в руках. Кроме того, у меня есть уши .
Морана задумалась. Ей пришлось использовать кинжал по назначению только один раз, несколько лет назад. Молодой – ему не исполнилось и века – вампир совсем обезумел от голода и решил позвать Дамиана. В ту ночь она спала: подобные ей существа обычно подпитывались от физической близости, ее же она приводила в состояние блаженного утомления и делала ленивой. Зов Морана услышала сквозь сон, через секунду уже была на ногах и пришла в бешенство. Тогда она еще держала кинжал при себе, но схватила его слишком поздно – гаденыш успел улизнуть.
Вампира гнали голод и страх, и Морана, в которой проснулся инстинкт охотника, дала ему небольшую фору, но в конечном итоге оказалась быстрее. В тот момент она впервые осознала, какое страшное оружие держит в руках: пальцы физически почувствовали магическую силу, исходившую от металла. Что до глупого вампира – идиот все равно сгорел бы на солнце. Десятилетием раньше, десятилетием позже – какая разница. Чертовы оборотни, наверное, это они все разболтали. Когда-нибудь она соберется и как следует припугнет их, и тогда они дважды подумают перед тем, как распускать сплетни.
– И что же ты собираешься делать с кинжалом, детка? Оружие – не игрушка.
– Это не твое дело.
Фраза «не трогай Гривальда, он мой» – а речь шла именно о нем, сомнений быть не могло – уже почти сорвалась с языка Мораны, но она вовремя себя осадила. В конце-то концов… а почему бы и нет? Создатель может убить обращенное им существо, пусть это и причинит ему боль. Но дитя не поднимет руку на создателя. А даже если и поднимет, то в состоянии