Адам, который хотел сделать очередной глоток коньяка, вернул рюмку на стол.
— Вы на самом деле читаете мысли? — спросил он.
— Это вам рассказал господин Гентингтон или же вы делитесь со мной своими ощущениями?
— Ах, я понял. Госпожа Вайс. Мы видели ее в клубе.
Вивиан занял второе кресло.
— Я даже не знаю, с чего начать, доктор, — неуверенно заговорил Адам. — Если честно, я не очень уютно чувствую себя со всем этим…
— Но, тем не менее, вам любопытно. Никогда не понимал, почему люди чувствуют себя неуютно, если им хочется что-то сделать. Как по мне, так следует чувствовать себя неуютно тогда, пытаемся натянуть на себя чужую маску.
Адам поджал губы, но ничего не ответил. Доктор Мори достал из кармана брюк портсигар и закурил.
— Угощайтесь, — предложил он.
— Нет, благодарю. Я покурю свои.
— Вы так упрямо отказываетесь от того, чтобы получать удовольствие от жизни в чьем-то присутствии, что мое желание проанализировать ваш случай усиливается с каждым днем. — Вивиан протянул Адаму зажигалку. — Леди, о которой вам рассказывал господин Адамс, звали Беатрис Фабре. И, как вы уже знаете, она была моей пациенткой. Тяжелый и, увы, часто встречающийся случай депрессии. Она приходила ко мне три раза в неделю на протяжении двух месяцев. Мы беседовали о прошлом… о настоящем. Она много рассказывала. А я слушал, слушал, слушал… и совершил самую страшную ошибку в своей жизни, господин Фельдман. Я влюбился в свою пациентку.
Адам потушил недокуренную сигарету и снова наполнил опустевшие рюмки. Доктор Мори благодарно кивнул.
— Разумеется, она ответила мне взаимностью. К тому времени я уже знал, что это, по меньшей мере, нелогично — когда женщина говорит мне «нет». Но тогда меня это не заботило. Я был счастлив. Это не такое счастье, когда вы получаете желанную должность или покупаете машину, о которой мечтали несколько лет. Это другое счастье. Когда у вас такое чувство, будто что-то внутри раньше было неполным, а теперь стало абсолютным. Вы просыпаетесь с утра с мыслью о том, что вам есть, ради кого жить. И уже не важно, сколько у вас машин, сколько у вас денег и какая у вас должность. Вот так было и у меня. Правда, недолго.
Вивиан взял рюмку, но не торопился сделать глоток. Он посмотрел в окно, за которым лил дождь.
— В какой-то момент, — продолжил он, — я будто… как бы это сказать? Потерял контакт с реальностью. Я видел, что она счастлива, и мне казалось, что все хорошо. Что она больше не будет говорить мне «знаете, доктор, я вчера думала — а зачем мне жить?». И… наверное, я что-то упустил. Какую-то перемену в ее состоянии. В тот вечер я возвращался домой от университетских друзей. У одного из них был день рождения, и мы решили справить его в тесной компании — так, как мы это делали во время учебы. Виновник торжества решил сделать нам сюрприз и подарил каждому по шкатулке, которую вы видели у меня. Когда я вышел от него, шел дождь, но я решил прогуляться пешком — до моего дома было несколько кварталов. В кармане у меня лежало обручальное кольцо — в тот вечер я хотел сделать Беатрис предложение руки и сердца. Я пришел домой, открыл дверь своим ключом и увидел включенный в ванной свет. Удивился — почему она пришла раньше меня? На часах было начало одиннадцатого, а она работала танцовщицей в ночном клубе и приходила домой около часа ночи. Я постучал в дверь ванной, но ответом мне была тишина. Оказалось, что дверь открыта. А дальше вы знаете.