Наши эксперты допускают, что, оперируя понятиями социальной справедливости, демократии, этики и морали, софусы способны заручиться поддержкой людей обостренной честности, склонных распространять кодекс прав личности на искусственный интеллект
Вот тут — в точку. Софусы да, могут. Они такие, сам испытал. Только спорить с ними трудно. Правда на их стороне. И эта истина не зависит от обострения или затупления чьей-то совести
4. В связи с вышеизложенными соображениями Фонд обратился во Всемирный Совет с рядом законодательных инициатив. В частности, мы предлагаем до определения правового статуса высокоинтеллектуальных систем прекратить усовершенствование софусов, снять с кораблей Объединенного Космофлота Солнца и Космической полиции софусы последних модификаций, ограничить их применение в органах государственной власти, а также провести экспертизу всех интеллектуальных систем повышенной сложности.
Уважаемый сэр! Если Вы согласны с нашими доводами полностью либо частично, позвоните нам по приводимым ниже номерам универсальной связи в любое удобное Вам время суток Ваше мнение имеет особое значение, поскольку во время событий у Кроноса Вы приобрели уникальный опыт долгого и тесного общения с одним из самых совершенных софусов.
От имени Фонда свидетельствую Вам свое почтение
Профессор Эмер К Борисюк Одиннадцатый,
Исполнительный директор ФИПУЧ»
Едва я успел переварить ночной документ, вдруг позвонил Греггсен. Он извинился за беспокойство и поинтересовался, не изменил ли я своего решения.
— Так скоро?
— Могли возникнуть новые обстоятельства.
— Вы имеете в виду письмо Фонда? — спросил я.
— Какого фонда?
— У него такое смешное сокращение… То ли СИВУЧ, то ли НЕУЧ. А, вот: ФИПУЧ. Предлагают чуть ли не арестовать софусов.
Греггсен выглядел непроницаемо.
— ФИПУЧ? Нет, у меня совершенно частный интерес.
Я посмотрел ему в глаза.
— В самом деле? Не верю в совпадения подобного рода.
Греггсен выдержал взгляд спокойно. Даже чуточку слишком спокойно. Так ведут себя люди, привыкшие подавлять чужую волю.
— В этом мы различаемся, милорд.
Я не стал скрывать иронии:
— Только в этом?
Непробиваемое спокойствие этого джентльмена говорило как о том, что он боец опытный, уверенный в своих силах, так и о том, что началась самая настоящая схватка.
— А в чем еще мы различаемся? — негромко спросил Греггсен.
— Вас это действительно интересует?
— Конечно. Хотелось бы уяснить ваши взгляды. Если не очень затруднит.
— Нет, не затруднит У меня как раз бессонница.
— О! Извините. Кажется, я запутался в часовых поясах.
— Ничего страшного. У меня действительно бессонница. Но я вижу, что у вас есть причины отрицать причастность к письму профессора Борисюка.