— Это хорошо. Что еще?
— Ну, вроде ничего. Все ребята в бой рвутся. Все думают, что удастся.
— Это тоже хорошо. Боевой настрой в нашем деле — тоже не последнее дело. Но учти, Андрюша — никакой самодеятельности! Любая промашка может стоить провала. А то и человеческой жизни! Я сам волнуюсь, боюсь за Ирку! То есть за капитана Сливнину.
— Да не волнуйтесь Алексей Иванович! Не волнуйтесь! Все будет нормально! Докажем мы всему областному управлению, что и в Рогачево спецы и профи есть! Такой шанс тем более!
— Но, но! Вот этого не надо! Шапкозакидательство нам дорого на Альме стоило!
— Где?
— На Альме. Речка такая в Крыму есть! Там наш генерал первый крикнул — мы их одними шапками закидаем. В итоге — пришлось в Севастополе — флот топить! Историю Андрюша — знать надо!
— Да нет! Просто…
— Просто — надо этого козла, с поличным поймать! И освободить ваш, то есть наш поселок — от гада! Вот и все! Это работа наша Андрюша! — вытирая, рот салфеткой, сказал Степанов — Как говорится — и опасна и трудна. Но на первый взгляд! На первый, Андрюша и, как будто — не видна! Никто даже и заметить не должен! Мы не космонавты! Мы покой стережем! В полном смысле этого слова! И это Андрюша не пафос! Ты — всем своим пацанам, это должен сказать и они — понять это должны!
Разин, согласно кивнул головой и, посмотрев — как Степанов пьет компот, тихо заметил:
— И еще. Я всю ночь сидел. За делами. Проверял личности и показания родственников убитых. Так вот вроде как по показаниям свидетелей — все они действительно ходили в наш дворец культуры на танцы. Вроде все были то разведенными, то незамужними. Так, что ваша версия сходится.
— Вот! Андрей! Вот с этого надо было начинать! — Степанов, покосился на поднос с грязной посудой. — Ну, что пойдем что ли? Может, съездим — к кому ни будь из родственников убитых?
Разин, послушно вскочил со стула и, дернувшись к выходу, вдруг остановился. Посмотрев в глаза Степанову, он виноватым голосом сказал:
— А ведь можно и не ездить.
— Как это? — не понял его Алексей.
— Вот тут мать одной из убитых работает. Веры Гвоздиковой. Двадцать пять лет ей было, когда ее убили. Я даже сначала подумал, что вы сюда не поесть, а с ней поговорить приехали.
Степанов в изумлении замер:
— Ну, ты Андрюша и фокусник! Мать его! Кто она? Мать то?
— Да поварихой работает. Ростовцева Ирина Петровна.
— Хм, Ростовцева?! А, что — Гвоздикова, замужем была?
— Разведена была. Вот и фамилия другая.
— Ну, что пойдем, посмотрим, кто тут — Ростовцева.
Степанов взял поднос с посудой и пошел к окну мойки. Внутри — возле ванной с посудой суетилась женщина в белом переднике.