Сазонов зло сощурил глаза и, выпустив изо рта облачко табачного дыма — закашлялся.
— Ты Петрович, я вижу, лошадей гонишь! Если считаешь, что я твой хлеб ту забираю, то мне твоя слава не нужна! Она мне по барабану! Меня послали сюда злодея поймать, а не радостные отчеты строчить о проделанной работе! Намотай это себе на ус!
Сазонов замахал руками и ответил:
— Нет, Леша! Нет! Ты — не прав! Не прав! Я тоже не собираюсь тут все звезды себе вешать! Но факт есть — факт! Думаешь, я не знаю, почему ты так Метелкина защищаешь? Да он твой одноклассник, мало того — друг детства! Я, конечно — тебя в душе понимаю, но и ты пойми! Народ устал от этого маньяка! И если он вздернулся — это хорошо! И это мы ему помогли — разуй глаза на правду!
— Дурак, ты Петрович! Дурак!
— Попрошу без оскорблений товарищ подполковник! — взвизгнул Сазонов и вскочил со стула.
— Да хватит! — Степанов хлопнул ладонью по столу. — Давай уж говори, что ты тут без меня нарыл? А то, кичишься — своей прозорливостью, а ошибки делаешь как пацан! Ты пойми — тому, настоящему маньяку, все это только на руку! На руку! Он рад будет! Что ты, и я посчитали, что этот Метелкин — и есть настоящий злодей! А сам меж тем заляжет на дно. А потом, через месяц — выйдет вновь на охоту! Пойми! У нас нет права на ошибку! Нет! Говори, давай, что ты — без меня, вернее от меня утаиваешь?!
Сазонов сел на стул и отвернулся к окну. На его скулах ходили желваки. Помолчав несколько секунд, он хриплым голосом сказал:
— Верка эта — сама призналась! Что Метелкину этому — доставляло удовольствие! Когда он связывал ее! В постели! Он, как не нормальный был! И вещи постоянно таскал золотые и прочие. Он постоянно бил ее! Он душил ее! Сережки вот — сошлись! И я уверен, что на квартире у него мы найдем еще кое, что!
— На квартире? Ты, что у него на квартире уже обыск делаешь?
— Ну да!
— Елки палки! А кто тебе санкцию дал то?
— Как кто — прокурор! Я, что, по — твоему, законов не знаю? Я, что, по — твоему, беспредельщик какой? Все по правилам!
— Какой прокурор?
— Ну, Светлана Егоровна Волчек! Она же дело то ведет! Она дала санкцию на обыск! Она, между прочим — все знает и поддерживает мою версию! Так что я не один!
Степанов, вскочил со стула и, одев, дубленку — вышел из кабинета. Последние слова Михаила Петровича он услышал уже в коридоре. Вера сидевшая на стуле возле двери — проводила его тревожным взглядом.