— Да нет же… — повеселел Хартман. — это и есть «Скорость».
— Да ну! А я тогда через две остановки от вас. «Тевье» — молочные изделия.
— Так мы что же почти соседи?
— Получается что так.
Разговор, начавшийся в флаере, пошел веселее под бататовую водочку и мясо. Кстати, после расспросов официанта оказалось, что батат — Земной овощ. А после такого известия она пошла еще лучше. Хартман травил пилотские байки и ругал механиков. С большим удовольствием вспоминал марки и модели флаеров, истребителей, но не обмолвился об особом грузе даже, когда язык начал заплетаться. Аналогично вел себя и Ларс, вещая о технологиях изготовления молочного порошка. О том, что он приложил руку к изготовлению не одного килограмма другого порошка тоже белого, но гораздо более веселого, он тактично умалчивал.
— Знаешь, а я скучаю по больнице, — вдруг заявил Ларс и, опрокинув очередную стопочку, пьяно подпер кулаком подбородок, что совсем не добавило равновесия его тяжелой голове.
— С чего бы? — удивился Хартман и, прикрыв один глаз, налил себе да Ларсу еще по одной стопке, почти не разлив.
— С нее бы… — вздохнул Ларс.
— А, ты о той пышненькой брюнетке?
— Брюнетке? — настал черед Ларса удивляться.
— Ну да, о той докторше…
— Да я вообще‑то о медсестричке говорил. О блондинке.
— Не помню, — честно признался Хартман.
— И зря. Блондинки они… — Кубони изобразил в воздухе обеими руками непонятную фигуру. — Вот. — Ларс потянулся за бумажником и начал вытаскивать оттуда все имеющиеся в наличии визитки. Химик — молочник поочередно вглядывался в каждую карточку и хмурился.
— Че ты там ищешь?
— Ищу…
— Что?
— Эта, Блондинку.
— А?
— Ну… Стрип — бар.
— Какой?
— С блондинками.
— Похоже, пора завязывать, — заключил Хартман.
— Похоже, — согласился Кубони, взглянув в окно. — На дворе светло, а я карточек не вижу букв.
— Угу, — не понял, но на всякий случай согласился Эндрю.
— Ты где живешь, помнишь?
— Помню.
— И я помню. На. — Ларс сгреб в кучу все карточки и отдал их Хартману. — Клади в карман, чтобы я видел. — Для пущей серьезности, а может и действительно, чтобы лучше видеть, Кубони попытался пошире разуть глаза. В результате брови взлетели вверх, а глаза так и остались маленькими полосочками между век.
— Есть сер! — Хартман добросовестно спрятал все карточки во внутренний карман куртки и козырнул, попутно сбив на пол пустую бутылку. Она не разбилась, а со звоном покатилась по полу. Оба человека нахмурились и проводили ее взглядом, пока та не остановилась.
— Пора. Ты главное, когда приватный танец закажешь…
— Когда?
— В клубе. Бери блондинку. Брюнетки так не танцуют. Официант! — заорал Ларс. — Официант, такси.