Я просидела у нее час, уже стало темнеть. Я подумала, что Гари задержался на работе, но ведь это не объясняло его молчания. Подумала — может, его опять арестовали, но решила, что это мало вероятно. Арестовали в тот день видных деятелей местного комитета Конгресса, таких, как Васси. Подумала заглянуть к тете Шалини, но уже по дороге раздумала и свернула в сторону Бибигхарского моста. Уже почти стемнело. На случай, что опять пойдет дождь, я не стала привязывать плащ и зюйдвестку к багажнику, а надела на себя. Было тепло и волгло. Я проехала по мосту и через переезд. У фонаря напротив входа в Бибигхар я остановилась, сняла плащ и повесила на руль. А потом перевела велосипед через улицу и заглянула в ворота. Я еще когда остановилась, ясно почувствовала, что Гари там, сидит один в павильоне, не ждет меня, но думает обо мне, гадает, а вдруг я приду.
Я вошла в ворота, прошла по дорожке до того места, где мы всегда оставляли велосипеды: там их можно было прислонить к стене и из павильона было видно. Тут велосипеда не было. Я посмотрела в сторону беседки. Сначала не увидела ничего, а потом разглядела огонек сигареты. От дорожки, которая идет вдоль стены, до павильона ярдов сто. Можно пройти прямо — пересечь заросшую лужайку и подняться по ступенькам. Потому мы и оставляли велосипеды у стены, чтобы не втаскивать их на ступеньки. А можно пройти и дорожкой в обход лужайки. Я не была уверена, что в беседке Гари, поэтому пошла дорожкой.
Подойдя к павильону сбоку, я увидела, что на мозаичной площадке кто-то стоит. Я окликнула: «Гари, это ты?» Он ответил: «Я». Я погасила фонарь, прислонила велосипед к дереву и пошла к беседке. И тут только заметила, что захватила плащ.
Я сказала: «Разве ты не получил мое письмо?» Но вопрос был бессмысленный. Он не ответил. Я стала искать сигареты, потом вспомнила, что у меня их не осталось. Попросила у него. Он дал мне сигарету. Я сразу закашлялась и выкинула ее. Села на пол. Крыша там выступает над полом, и мозаика всегда сухая. Плащ был не нужен, я положила его рядом с собой. Когда вокруг столько деревьев, слышишь шум дождя еще долго после того, как он перестанет. Капает с деревьев, капает с крыши. Гари тоже сел и опять закурил. Я сказала: «Дай и мне еще». Он протянул мне пачку. Я взяла сигарету. А потом взяла его руку, ту, в которой он держал сигарету, и прикурила. Курила не затягиваясь. Он помолчал, потом сказал: «Ты что хочешь доказать? Что тебе не противно меня касаться?»
Я сказала: «Я думала, что это пройденный этап».
«Нет, — сказал он. — Этот этап никогда не будет пройден».